В прошломмесяце я воспользовался метро, чтобы сесть на свое абонементное место в лучшем футбольном клубе страны, расположенном в моем родном северном Лондоне. Я сидел с мужчинами среднего возраста, которых я научился любить за последние три сезона, наблюдал за командой, которую любил с детства, и праздновал радостную победу над «Брентфордом» со счетом 3:1 под солнечными лучами.
Так почему же через 30 минут после финального свистка я оказался в окружении полицейских, рыдая в офисе Transport for London (TfL) на Seven Sisters?
Я бы сказал, что после игры всегда чувствуется нервозность при посадке в переполненную электричку, независимо от того, выиграли мы или проиграли. Поезда ходят только каждые 15 минут, толпа часто собирается на маленькой станции, и, будучи ростом всего пять футов три дюйма и втиснутым в толпу мужчин, которые провели последние 90 минут, подчиняясь своему территориальному футбольному менталитету, я часто должен медитативно дышать, чтобы быть в порядке. Но до сих пор я был в порядке. Несмотря на видимость, большинство болельщиков в таких ситуациях, похоже, все же проявляют альтруизм и сочувствие к тем, кто менее способен, менее комфортен или просто… мал.
Когда в тот уик-энд болельщик на выезде ударил меня локтем в лицо при посадке в вагон, я списал это на сильную давку, когда все толкались друг с другом, чтобы успеть сесть. Это некрасиво, некомфортно, но так бывает. Только когда поезд отправился, я понял, что на меня фактически напали. Один и тот же фанат толкался в меня, но не так, чтобы набиваться как сардины, а так, чтобы я толкал его своим тазом прямо в тебя, как будто специально. Тем временем мужчина передо мной ухмылялся и облизывал губы, пока я вжималась в него сзади. Словно ломтик сыра в сэндвиче с ужасным нападением.
Чтобы усугубить ситуацию, с болельщиком были два сына-подростка, которые начали смеяться над тем, что их отец может «проникнуть» в девушку в поезде, и когда я сказал ему остановиться, начался ад. Я не буду описывать все, что они говорили, но это было жестоко и женоненавистнически. Затем они начали снимать меня на камеру, пока я продолжала подвергаться нападению, а кто-то в вагоне кричал мне, чтобы я «наслаждалась этим».
После того как я указала на нападавшего молодому сотруднику TfL в «Севен Систерс», он пожал плечами, очевидно, не понимая, что происходит. Потрясенный, пока фанаты продолжали выкрикивать оскорбления в мой адрес, я дождался, пока вся толпа разойдется, а затем увидел пятерых полицейских дальше по станции. После того как я между безумными рыданиями объяснила, что произошло, они побежали вниз по эскалатору и придержали поезд линии Виктория, чтобы попытаться найти его. Слишком поздно — он и его сыновья успели сесть на более ранний поезд.
После того как у меня взяли показания, футбольная рубашка промокла от пота, и меня утешили очень добрые и сочувствующие офицеры, мой парень забрал меня, и я отправилась в свой последний путь домой. Только в оставшиеся выходные моя ярость на этого человека переросла в привычный гнев на системное неравенство, с которым мне приходится сталкиваться каждую неделю, когда я хожу на футбол. Почему, несмотря на то что я такой же фанат, как и эти люди, мне приходится скрежетать зубами каждый раз, когда я посещаю игру?
Мои мысли метались от «почему болельщикам разрешили пройти на платформу» до «почему мужчина-служащий TfL просто пожал плечами», как будто это просто неотъемлемая часть похода на футбольные матчи. Почему так должно быть? Если мы защищаем традиционную, а порой и великолепную футбольную культуру в этой стране, почему это означает сохранение и даже поощрение взглядов и поведения по отношению к женщинам, которые не просто устарели, а являются откровенно хищническими?
Более того, на ком лежит ответственность за решение этих проблем? Я полагаю, что «Тоттенхэм» не имеет ничего общего с фанатами, как только они покидают стадион. Должны ли клубы прилагать больше усилий для борьбы с женоненавистничеством? Разве это ответственность выездной команды, которая продает свои места агрессивным фанатам? Может быть, транспорт Лондона должен прилагать больше усилий для обеспечения безопасности женщин в вагонах после футбольных матчей, пустив больше поездов, чтобы уменьшить столпотворение, или разработать политику, например, вагоны только для женщин, как это делается в Японии и Бразилии? Или же Британская транспортная полиция должна вкладывать больше средств в кампании по борьбе с сексуальным насилием и послематчевыми беспорядками?
В 2019 году только 14 % мужчин считали сексизм распространенной проблемой на футбольных матчах, а буквально в прошлом месяце исследование Kick It Out показало, что 52 % болельщиц сталкивались с сексистским поведением в день матча. Если учесть, что с момента пандемии число беспорядков на матчах выросло на 36 %, создается впечатление, что домогательства и нападения — это бомба, которая вот-вот взорвется в комнате безмолвных свидетелей. Пока мы считаем женщин второстепенными в пространстве мужского футбола, эта проблема никогда не будет решена. А поскольку разрозненные клубы, транспортные компании и полиция не могут создать коалицию для совместной борьбы с женоненавистничеством и беспорядками, создается впечатление, что все опускают руки и решают, что это проблема кого-то другого.
Когда мы связались с Guardian, в TfL заявили, что были шокированы, узнав о моем случае. «Мы очень сожалеем, что пострадавшая женщина не получила необходимой помощи. Мы помогаем полиции в расследовании, а также выясняем, как с этим справился персонал». BTP, тем временем, заявила, что количество сообщений о сексуальных домогательствах увеличилось, и что «наши сотрудники патрулируют круглосуточно и могут встречать поезда на следующей станции. Если это происходит в метро и у вас нет сигнала, вы можете поговорить с сотрудниками или написать нам на следующей станции».
Я уверен, что их намерения искренни, но я все равно устал и возмущен необходимостью входить в режим защиты каждый раз, когда я хочу пойти посмотреть на клуб, который я люблю, поддерживаю и за который плачу деньги. Все мое тело наполняется страхом, когда я думаю о поездке туда и обратно на следующий матч.
Это публичный призыв к клубам, BTP и TfL: пожалуйста, сделайте лучше. По крайней мере, инвестируйте в кампании, направленные на борьбу с таким поведением. Разработайте политику, которая сделает эти места безопасными для женщин. Воспринимайте нас всерьез и перестаньте считать нас второстепенными в мужском пространстве». Тот факт, что двое мальчиков-подростков поощряли происходящее, показывает, насколько важно изменить такое поведение, пока его не подхватило следующее поколение.
И если кто-то из женщин, пришедших на матч «Шпоры» — «Вест Хэм» 19 октября, захочет объединиться и поехать вместе, напишите мне. Мы не должны этого делать, но мы это делаем.
Ева де Хаан — обладательница сезонного абонемента «Шпор».
