Известная теннисистка, тренер и спортивный исследователь — о конкуренции среди юниоров, умении сохранять автономность в процессе матча и важности премий для женщин-лидеров
Теннис становится все популярнее, свидетельствует последний доклад Международной федерации тенниса (ITF). В мире выросло не только количество игроков-любителей — сегодня их более 1 млн, но и теннисистов-профессионалов, тренеров и кортов. Однако самый впечатляющий раздел статистики касается молодых игроков — за пять лет число зарегистрированных юниоров в мире увеличилось на треть (9531 человек), а официальных юниорских соревнований — на 42% (923). Обострение конкуренции среди молодежи требует создания новых оригинальных систем подготовки, считает тренер из Беларуси Екатерина Старостенко, которая сейчас преподает в European Tennis Academy в Майами. Она занимается отбором молодых теннисистов и разрабатывает методики, позволяющие повысить эффективность тренировочного процесса. Недавно Екатерина Старостенко как признанный эксперт и успешный профессионал приняла участие в работе жюри международной премии Successful Ladies Awards 2025. Мы поговорили с тренером о том, как воспитать из талантливого юниора зрелого профессионала, в чем различия игровой и судейской оптики и почему техника, тактика, физиология и психология в элитном теннисе должны быть равноценными элементами системы подготовки.
— В последнем докладе ITF утверждается, что число молодых теннисистов за последние годы сильно выросло. Вы могли наблюдать этот процесс сразу с двух сторон — как его непосредственная участница, одна из топ-5 молодых теннисистов Беларуси и «игрок года» Национальной ассоциации студенческого спорта США, а также как тренер European Tennis Academy. Что говорит ваш опыт — конкуренция обострилась?
— Да, тенденция очевидна. Выросло не только количество юниоров — вырос уровень организации, интенсивность тренировок, скорость игры. Помолодел возраст вовлечения в серьезные турниры: сейчас талантливые дети уже в 12–14 лет живут в структуре тенниса — международные соревнования, подготовка в академиях, раннее формирование соревновательной идентичности. Я могу судить об этом изнутри. У юниоров расширился доступ к методикам подготовки, к качественному оборудованию, к турнирам, но вырос и прессинг. Судьбу матча решают не случайные всплески, а способность игрока выдерживать весь процесс от первого поинта до последнего.
— Вы остаетесь действующим игроком, причем весьма успешным — среди ваших наград два трофея престижного международного теннисного турнира Battle of Boca Open. В то же время вы тренируете и активно занимаетесь спортивной наукой. Расскажите, как личный опыт игрока на высоком уровне — давление, решения, тай-брейки — влияет на ваш подход к тренировкам и развитию спортсменов.
— Для того, кто играет на высоком уровне, значение имеют не красивые удары, а умение ясно мыслить, даже когда тело уже не слушается. Поэтому на тренировках в European Tennis Academy я учу спортсмена управлять скоростью, восстанавливать дыхание после плохого розыгрыша, сохранять свободу движения при счете 5:5, не уходить в механические схемы, когда появляется страх проиграть. Тот факт, что на тренировках спортсмены могут выполнять упражнение идеально, а в матче играть на 40% своих возможностей, говорит об отсутствии связи между телом, психикой и тактическим мышлением. Поэтому я работаю над адаптацией к давлению. Если игрок это освоит, он будет в себе уверен и без мотивационных слов — через ощущение, что способен управлять собой в самые сложные моменты матча.
— Вы автор научных работ, результаты которых используются в разных странах мира — предложенные вами методики формирования психологической устойчивости применяют тренеры ведущих теннисных академий и национальных федераций. Как считаете, почему ваши научные идеи оказались такими востребованными?
— Потому что они выросли не из теории, а из практики — моего собственного соревновательного опыта на элитном уровне и многолетних наблюдений за тем, как спортсмены ломаются под давлением, несмотря на потенциал. Это в частности помогло мне разработать собственную методику Symbiotic Tennis Model, STM, — систему подготовки, в которой одинаково важны техника, тактика, физиология и психология. Она учит переносить тренировочную интенсивность в матч, сохранять свободу движения, контролировать темп и эмоциональный фон, а главное — принимать решения в точках давления, а не избегать их. Игроки учатся понимать, что исход матча зависит не от везения, а от их решений и действий. Согласованная работа с «физикой» и психикой спортсмена создает мотивацию не на один матч, а на долгую карьеру. А это как раз то, к чему стремятся все тренеры.
— Обычно тренеры больше работают с техникой и физической подготовкой. Уникальность вашей системы, по мнению спортсменов и коллег, в том, что вам удалось соединить игровой опыт, научные исследования и понимание психологии матча. Как бы вы сами определили суть своего тренерского подхода?
— Для меня как тренера подготовка теннисистов никогда не сводилась к технике и физическим параметрам. Техника — это инструмент, «физика» — ресурс, но, чтобы стабильно побеждать, спортсмен должен уметь принимать решение под давлением. Я прошла через это сама и хорошо знаю, как меняется тело, дыхание, координация и мышление, когда ты выходишь на корт. Поэтому моя система работы направлена на то, чтобы теннисист научился использовать тело, внимание, дыхание, скорость, тактику как единое целое. Выполняя каждое действие, игрок понимает его целесообразность, поэтому в напряженный момент не теряется в эмоциях, а возвращается к структуре: дыхание — позиция — сценарий розыгрыша — завершение.
— Какие изменения в игре теннисистов вы считаете ключевыми показателями того, что ваша система работы эффективна?
— То, что игрок стал быстрее подавать или сильнее бить справа, я не считаю доказательством прогресса. Ключевая трансформация происходит, когда матч больше не ломает его эмоциональное состояние. Поэтому показателями прогресса я считаю формирование способности не сдавать игру после первой ошибки, возвращаться к своему ритму после сложного очка, без подсказок менять план, контролировать темп самому, а не следовать в этом за соперником. Словом, самостоятельно делать выбор, а не играть «как учили». Когда я вижу, что человек становится субъектом игры, понимаю, что система постепенно начинает жить внутри него. Вот тогда из человека, который просто хорошо умеет ударять по мячу, он и превращается в спортсмена.
— Вы получили сертификацию Ассоциации тенниса США USTA Official и были судьей-волонтером на соревновательных матчах. Как опыт судейства изменил ваше видение тенниса и понимание того, что на самом деле чувствует спортсмен в матче?
— Получение сертификации USTA Official существенно изменило мой взгляд на теннис. Когда ты судишь матч, видишь игру как целостный процесс: динамику, импульсы, реакции на решения, слабые точки психики, попытки сохранить контроль. А главное, видишь, насколько хрупким бывает состояние игрока, даже если снаружи он кажется уверенным. С позиции игрока ты воспринимаешь каждый аут как несправедливость, каждую задержку как попытку забрать инициативу. Будучи судьей, ты понимаешь, что это часть структуры матча, и игрок либо умеет жить внутри этой структуры, либо она его разрушает.
— Уверена, что это понимание и вообще судейский опыт вы интегрировали в свою тренерскую работу. Расскажите как.
— Игрок должен понимать, что матч — это не стерильная лаборатория: там будут спорные моменты, шум, давление, недовольство соперника, задержки, неправильные решения. И именно умение сохранять свою автономность, невзирая на внешние раздражители, отличает зрелого спортсмена от талантливого юниора. Судейство заставило меня увидеть игру как последовательность эмоциональных событий, на которые игрок реагирует — движениями, дыханием, ритмом. Поэтому опыт USTA Official сделал меня гораздо сильнее как тренера. Я учу своих воспитанников не только играть — я учу их переживать матч. Не надеяться на идеальные условия, а быть готовыми к реальным. Это и есть профессионализм — ты остаешься собой, даже когда все вокруг начинает рушиться.
— В 2024 году за достижения в спорте, учебе и общественной деятельности вы были номинированы на премию NCAA Woman of the Year. Как вы восприняли факт получения этой престижной номинации?
— В спорте часто оценивают результат — победу, рейтинг, медали. В учебе — оценки. В общественной деятельности — проекты. Но человек, который объединяет все это одновременно, обычно остается невидимым, потому что его усилия рассеиваются между разными сферами. Когда меня номинировали на премию Национальной ассоциации студенческого спорта, я впервые почувствовала, что мой многолетний разносторонний труд — на корте, в учебной аудитории, в команде, в обществе — рассматривают как единую систему. То есть меня воспринимают не как спортсменку, которая хорошо учится, а как лидера, который строит карьеру благодаря дисциплине, стойкости, стратегическому мышлению. Для меня это ценно.
— В этом году вы уже сами стали членом жюри известного конкурса, в котором оценивают женщин-лидеров, — Successful Ladies Awards. В чем, по-вашему, заключается важность подобных мероприятий?
— Думаю, в том, что на таких конкурсах оцениваются не просто достижения, но и способность создавать среду. Женщина-лидер не только умеет выдерживать давление и принимать решения — она формирует вокруг себя культуру, в которой другие тоже растут. Для девушек, которые только ищут свой путь, такие премии работают как ориентир. Они показывают, что лидерство — понятие многомерное. И если ты умеешь выстраивать свой путь на долгой дистанции и продолжать идти, несмотря на препятствия, — ты уже часть этого сообщества лидеров, даже если еще не стоишь на сцене со статуэткой и дипломом победителя.
— Расскажите о ваших планах — как тренера, исследователя и автора теннисной методики.
— В ближайшей перспективе я вижу себя прежде всего как тренера, отвечающего за развитие профессиональных теннисистов в Академии. Моя задача не просто поддерживать их текущий уровень, а помогать спортсменам выстраивать долгосрочную конкурентоспособность. Так что я продолжу интегрировать собственную методологию, которая соединяет психологию, биомеханику и соревновательную адаптацию.
— Теперь, когда ваша экспертность в спортивном мире уже не нуждается в подтверждениях, нет ли у вас намерений открыть собственный теннисный центр?
— Вы угадали, в будущем я планирую открыть собственную академию в Майами. Хочу создать пространство как часть логического продолжения своей методики, где с первых лет подготовки спортсмен взаимодействуют с двумя специалистами — тренером и спортивным психологом. Такой интеграции сегодня почти нет, но я была уверена в ее необходимости, еще когда в свой третий год в колледже писала первую научную работу, где впервые попыталась объяснить, почему многие сильные теннисисты «распадаются» в матчах и показывают 30–50% от тренировочного уровня. Тогда еще никто не называл это адаптацией, переносом интенсивности, конфликтом когнитивных центров… В тот момент я решила, что буду не только играть, но и строить свою методологию. Спорт меняется, давление растет, порог входа повышается — значит, стандарты подготовки также должны расти. Я хочу стать человеком, который не просто тренирует игроков, а создает новую культуру тенниса — культуру автономности, зрелости и ответственности.
Источник: sport24.ru
Комментарии