Сколько же мучений фигуристам доставляет выбор программ на олимпийский сезон! Спортсмены то и дело возвращают удачные старые постановки прошлых лет или спешно пытаются адаптировать под зрителя новые – мы видим это и в танцах на льду, и в одиночном катании, причём не только в России, но и за рубежом.
Тем ценнее точное попадание в обе постановки, такое случается нечасто и всегда выглядит выигрышно на фоне остальных. С такими программами в сезон вошёл двукратный чемпион России Евгений Семененко – на этапах в Москве и Омске
Вместе с «Чемпионатом» и хореографом группы Алексея Мишина Елизаветой Навиславской разбираемся в основных деталях программ двукратного чемпиона России на олимпийский сезон.
Мишин дал Семененко свободу – и появилась Nirvana
Музыка Nirvana – та новизна, которую привнес Евгений Семененко в фигурное катание. Были ли раньше программы под песни авторства Курта Кобейна? Да, но брали их очень и очень редко, в соревновательном формате – практически никогда. Один раз кавер на Smells like teen spirit использовали в «Ледниковом периоде», а Флоран Амодио зажигал под версию от 2Cellos на шоу Art on Ice.
Казалось бы, в олимпийском сезоне объявили тему 90-х для ритм-танца, но даже в этом случае топ-пары за такую музыку не взялись. На высшем уровне мы видим по несколько вариаций Everybody Dance Now, песни Backstreet Boys, AC/DC, Майкла Джексона в конце концов – а за интерпретацию Nirvana взялся одиночник.
Темп у музыки во второй части очень быстрый, и соответствовать ему не так-то просто. Дорожку и вовсе эксперты в беседе не под запись изначально признавали невыкатываемой на четвёртый уровень сложности. Точно попасть в шаги в таком ритме, сохраняя подачу, кажется невозможным, однако в протоколе премьерного проката судьи отметили именно четвёртый уровень.
В чём, наверное, главный плюс этой программы – фигурист сам обратился к этой музыке, а хореограф Никита Михайлов и тренеры поддержали выбор, дав ему свободу. «Мудрость тренера в том, чтобы дать спортсмену возможность проявить душу в той музыке, которой он напитался», – отметил Алексей Мишин после первого этапа в Москве.
Глейхенгауз не сошёл с ума, а попал в точку
«Гладиатор» – очень популярная тема в фигурке, в последние года уже окончательно вошедшая в состав золотого диска. В олимпийский сезон к ней обращаются часто – и топы, и совсем молодые спортсмены. Тут сложно присуждать очки по критерию оригинальности, однако при этом играет роль фактор совпадения фигуриста с музыкой – Женя, кажется, и по жизни постоянно с чем-то борется — он и есть гладиатор. Вот сейчас это травма колена, несмотря на которую удалось взять две медали серии Гран-при, пусть фигурист и не был полностью готов.
Забавно, что этот образ в Семененко разглядели одновременно и тренер, и хореограф: «Приезжаю на шоу, встречаюсь с Даниилом Марковичем — он мне говорит, что есть несколько вариантов для произвольной программы, один из которых он рекомендовал настоятельно. И именно этот трек оказался тем, что мне скинул Алексей Николаевич! Судьба? Да, подумал, что два таких человека не могут ошибаться».
В музыкальной нарезке постановщик Даниил Глейхенгауз использовал все основные темы из фильма, причём расставил их максимально логично в соответствии с сюжетом, чего не хватает во многих «Гладиаторах» этого сезона. Основная затёртая всеми тема Now we are free спрятана в самый конец, на хореодорожку и заключительное вращение, поэтому не успевает надоесть, тема битвы частично использована в фортепианном кавере для разнообразия.
Стоит упомянуть важный момент – никаких «Пиратов Карибского моря» в нарезке нет и никогда не было, Даниил Глейхенгауз не сошёл с ума. Воинственная часть, напоминающая тему из «Пиратов», присутствует и в программе Алексея Ягудина, которую тот катал ещё в сезоне-2000/2001, а тогда даже первая часть фильма про Джека Воробья ещё не вышла в прокат.
Костюм Семененко для «Гладиатора» вызвал обсуждения в среде болельщиков, и это нормально, ведь нечасто можно встретить на льду что-то настолько яркое, бросающееся в глаза. Но точно можно сказать одно – наряд идеально выполняет свою функцию. Ты хоть с первого, хоть с последнего ряда 12-тысячной арены понимаешь, что перед тобой гладиатор, причём не простой раб, который бьётся на потеху зрителям, а боец с мощным прошлым.
Ещё в октябре, до выхода Жени в сезон, мы побеседовали с хореографом группы Алексея Николаевича Мишина Елизаветой Навиславской – она на постоянной основе работает с постановками в коллективе, приложила свою руку в том числе и к работе над новыми программами Семененко.
Первая часть этого интервью уже выходила на «Чемпионате», предлагаем вам ознакомиться со второй.
«То, что трибуны будут орать – это факт»
– Как создавалась программа под песни Nirvana? Если не ошибаюсь, её ставили в период, когда все находились в напряженном состоянии перед объявлением кандидатов на олимпийский отбор.
– Женя в силу своей внутренней организации, несмотря на всё напряжение, всегда очень работоспособен. Если он пришёл на тренировку – он работает. Он был очень заряженный во время постановки этой программы. Я спросила: «Что вы делаете с Никитой?» Он мне показал кепку со смайликом (логотип группы Nirvana. — Прим. «Чемпионата»), и я подумала: «О боже!»
С одной стороны, это очень хорошо, потому что это абсолютно Женина музыка, я за то, чтобы подбирать музыку под спортсмена. Женя специфичен в движении, ему идут такие вещи, это классно. Если поставить в эту программу Глеба, будет странноватая история, а Жене это – то, что доктор прописал, всё очень органично.
С другой стороны, были размышления, как это воспримут. Мне кажется, для публики это будет очень интересно. Не знаю, как воспримут судьи, но то, что трибуны будут орать – факт. А Женя сейчас находится в том возрасте и статусе, когда это очень даже хорошо (улыбается).
– Над чем вы работали в этой постановке?
– По подаче в этой программе я не лезу никуда, там помогать нечем, Женя сам всё делает, как он чувствует. Мы работаем над другим – важны точность и чёткость, очень много мелких движений, а из-за скорости, сложности техники многое скрадывается. Мы с ним работаем над тем, чтобы удержать характер движения, который необходим в этой музыке. Понятно, что нужно сделать сложные прыжки, показать шаги, но при этом не потерять подачу. Мы ищем баланс между его энергетикой, внятным движением и техникой.
– Приходилось ли что-то доделывать в «Гладиаторе», которого ставил Даниил Глейхенгауз?
– Когда мы что-то поменяли, он сразу это отметил, из наработанного что-то оставил, что-то убрал. В этой программе Даниил всё поставил под Женю. Как человек, который много видел его на льду, который понимает, как работают спортсмены, он, конечно, поставил ровно столько, сколько тот реально сделает при условии всех удачных прыжков.
Особо что-то добавлять в эту программу не приходилось, хотя тоже были находки. В этой ситуации задача была не что-то ещё наворотить пластически. В этом «Гладиаторе» есть внутренняя музыкальная драматургия, с ней нужно совпасть, и её нужно удержать. Мы разбирали по актёрским опорным точкам: здесь происходит вот это, здесь – это, а здесь – пусть энергетика попрёт, фигачь, как ты любишь (улыбается).
Безусловно, бо́льшую часть Женя уже делает сам, мне нужно только поправлять: «Вспомни, что здесь тебе нужно вот это». Вытянуть шею, опустить плечи, удлинить кисти, сделать все линии – а у него очень красивые линии – заставить это всё делать в комплексе.
– Как получилось, что в группе в одном сезоне – два «Гладиатора»? Эту же тему на льду воплощает юниор Роман Хамзин.
– Это абсолютная случайность. Один хореограф пришёл с этим материалом к фигуристу, и второй хореограф пришёл с этим материалом, программы ставились в разных местах. Хотя эта преемственность неплохая. Если из Ромы вырастет такой же титулованный спортсмен, как Женя, это хорошо.
– Как вам кажется, новые постановки развивают Женю как фигуриста?
– Когда говорим про юниоров, мы всё время ищем новые грани для того, чтобы обогатить человека и довести его до статуса взрослой сборной с максимальными разносторонними возможностями. Когда говорим про взрослых людей, особенно про таких взрослых фигуристов, как Женя Семененко – он уже всё-таки в том моменте, когда многое попробовал и многое умеет. Надо делать выигрышные для него образы, но не впадать в единообразие.
Лирика у Жени была – «Адажио», что-то такое драматическое, как Ромео, тоже было. Сумасшедший дом по типу Nirvana – запросто. Чисто игровая история, которая была в «Клоуне» – легко. Внутренний монолог с разными переходами на основе киноматериала по типу «Гладиатора» – нормально. Можно попробовать поставить ему какую-нибудь вариацию Альберта и сделать из него балетного артиста – вот это, наверное, будет неожиданно. Но в необходимости такой программы я сомневаюсь.
В этот момент надо делать то, что хорошо получается, и хорошо, что получается многое. И из этого можно выбирать, лепить, играть. Мы понимаем друг друга, понимаем, как выстроить программу, чтобы она была эмоционально яркой и чтобы ему было удобно, чтобы он мог сделать все заявленные элементы.
Источник: www.championat.com
