Мария Шарапова – одна из тех спортсменок, кто после завершения карьеры не пропадает с радаров, а продолжает вести активную медийную жизнь. Присутствие Марии в инфополе не ощущается как что-то навязанное и неестественное – напротив, её появление на публике вызывает интерес. Хотя за годы карьеры и после неё сказано столько и даже написана автобиография.
На днях Шарапова пришла на шоу Дэвида Рубенштейна – в подкаст, где спортсмены оказываются редкими гостями. Однако пятикратная чемпионка турниров «Большого шлема» стала одной из них.
Кстати, именно с первых побед на мэйджорах и начался разговор. Может показаться, что вопрос настолько стандартный, что под него уже должен быть заготовлен такой же стандартный ответ. Но всё же Мария подобрала слова, чтобы рассказать о том самом знаковом Уимблдоне 2004 года.
«Многое изменилось [после победы] и к лучшему, и к худшему в тот момент. Ты такая молодая девочка, к тебе приходит всё то, чего никогда раньше в жизни даже не ожидала. Это возможность сказать да многим вещам, когда на самом деле надо говорить нет и возвращаться к работе — к тому, что сделало тебя чемпионом в тот день. Потому что пока выигрываешь, все остальные тренируются, чтобы победить тебя на следующем турнире.
Вскоре после победы я полетела обратно в Лос-Анджелес. Мой тренер был там, и мы обычно останавливались у него. В то время у нас особо не было денег, мы жили в одном из отелей. После того как я выиграла Уимблдон, мой агент улучшил наш номер – в нём была жёлтая резиновая уточка рядом с ванной. Я позвонила ему и сказала: «Победа на Уимблдоне — лучшее, что со мной когда-либо случалось». И это говорил подросток».
Были сказаны слова и о победе на «Ролан Гаррос» в 2012 году. Марию спросили, что может по ощущениям сравниться с триумфом на Уимблдоне, и она назвала тот турнир, благодаря которому собрала карьерный «Большой шлем».
«Не думала, что почувствую всю силу этой победы, но было действительно здорово, потому что это покрытие [грунт] очень сложное. Оно выявляло все мои слабости. Для спортсмена, играющего перед тысячами зрителей, когда знаешь о конкретной слабости в своей игре и можешь изменить это прямо на глазах у публики, сделать из неё свою сильную сторону, это действительно сильный момент».
Немного времени уделили и самому началу теннисного пути чемпионки.
«Я начала заниматься теннисом в четыре года. Тогда отец подкопил денег и повёз меня на поезде из Сочи в Москву на выставочное мероприятие Мартины Навратиловой. Там было несколько сотен детей. Но она отвела моего папу в сторону и сказала: «У вашей дочери талант. Вам нужно уехать туда, где его смогут раскрыть». Папа тогда читал каждую газету, каждую статью. Увидел, что семья Уильямс и Анна Курникова тренировались во Флориде, и решил отправиться туда. Но денег у нас особо не было. Мы приехали с $ 700 в кармане. А мама ещё на два года осталась дома, пыталась получить визу.
Мы приехали в академию Ника Боллетьери и буквально посреди ночи постучались в дверь. Нас спросили: «Где ваши деньги?» А мы ответили: «У нас их особо и нет». Но со временем мне дали стипендию», — вспоминала Мария.
Любопытным получился разговор про дружбу в туре. Шарапова была известна тем, что никогда не выдавала лишних тёплых слов в адрес соперниц. И вот как она это объяснила.
«Я всегда была довольно откровенна во взаимоотношениях между двумя спортсменами. Мне всегда было очень сложно выразить мысль: «А может, выпьем по бокалу или сходим поужинать?» То есть я сделаю всё, чтобы выиграть у тебя завтра, поднимая кулак перед тобой, но потом обниму тебя? Это никогда по-настоящему не имело смысла.
Беседы в раздевалке тоже не были моей сильной стороной. Я всегда была крайне сфокусирована. Раздевалка, условно, была моим офисом, и я никогда не проводила там много времени».
Но есть в биографии Марии и история, когда большое и долгое соперничество переросло в надёжное приятельство после карьеры. Речь, конечно, о Серене Уильямс и её неожиданном появлении на церемонии включения Шараповой в Зал теннисной славы.
«Ну, было бы неловко, потому что это решение приняла я. Сказала: «Нет никого, кого я бы предпочла видеть на этой сцене, кроме тебя». А она ответила: «Для меня это большая честь». Однако всё могло бы быть и по-другому. К счастью, этого не произошло. И она была невероятной, очень вдумчивой. Её речь сильная, но в то же время очень личная. Был момент, когда она вышла на сцену, примерно на 5-10 секунд, когда в толпе воцарились тишина и шок, я подумала: кажется, мы добились того, чего хотели».
Несмотря на все прелести тенниса и признания Марии, что она скучает по ощущениям от игры, о возвращении в спорт речи не идёт. Даже на любительском уровне.
«Думаю, честный ответ будет таким: я не хочу быть печальной версией себя прежней. Я знала, что мне нравится в этом виде спорта то, насколько он быстрый, насколько он реактивный, мощный. Когда долго не играешь, это всё теряется», — призналась Шарапова.
Сейчас у Марии яркая и, как кажется со стороны, гармоничная жизнь. Вместе с мужем она воспитывает сына Теодора, а в свободное от материнства время проводит на шоу, мероприятиях вроде открытия фитнес-клуба The Bay Health Club в Дубае или на лекциях по типу той, что прошла недавно в Лиссабоне и приняла пятикратную чемпионку ТБШ в качестве спикера.
Источник: www.championat.com
