Эльвира Хасанова – главная звезда российской спортивной ходьбы. Бывшая биатлонистка, тренировавшаяся с Ульяной Нигматуллиной и Валерией Каюмовой, до сих пор следит за тем, что происходит в родном виде спорта, но бьёт мировые рекорды на дорожке стадиона и на шоссе.
В интервью «Чемпионату» Эльвира рассказала, как изменения в личной жизни повлияли на её настрой в завершившемся сезоне, зачем она бьёт себя по лицу по время стартов, как относится к совместной работе с Ольгой Каниськиной, а также о том, на что готова ради Олимпиады.
«В России у меня нет конкуренток. Девочки не привыкли так работать»
— На чемпионате России в Екатеринбурге ты выиграла дистанцию 10 000 м с огромным преимуществом. Но в мире эту дисциплину спортивной ходьбы почти не практикуют. Почему?
— Да, в мире, включая Олимпиады и чемпионаты мира, основная дистанция это 20 км. А «десятка» на стадионе проводится либо в юношеском, либо в юниорском возрасте. Но на стадионной «десятке» даже по внутренним ощущениям скорость намного выше, чем на асфальте. Я думаю, что и на международных стартах это было бы интересно, и наверняка кто-то приблизился бы к мировому рекорду.
— Результат которого ты и превысила в столице Урала. Кто, на твой взгляд, в мире мог бы с тобой побороться?
— Я внимательно смотрела Олимпиаду в Париже, личные дистанции, эстафету. Думаю, хорошую конкуренцию мне составила бы испанка Марта Перес, которая на ЧМ-2023 выиграла обе дистанции, на Играх-2024 взяла золото и серебро. Вот с ней бы мы зарубились и могли показать ещё более быстрый результат, чем был в Екатеринбурге.
— В России нет такой конкуренции?
— Честно? Вообще нет конкуренции, никакого интереса выходить на старт. Я такой человек, что люблю задавать темп с первых метров, поскольку должна почувствовать энергию с первых же секунд. Плохо, что девочки не поддерживают меня в этом. Приходится, скажем так, на уровне парней первые километры идти. У нас же люди начинают с «раскатом», чтобы постепенно темп увеличивать. Но это не моё. Для меня борьба начинается с выстрелом пистолета, и сразу идёт интенсивная работа. Сразу – темп, высокая скорость, которую нужно поддерживать, не давать себе слабины. А наши девочки не привыкли к такой работе. Я так скажу – если к середине дистанции, будь это «десятка» или 20 км, ко мне не подобрались, то уже и не подберутся.
— Ты сейчас описала то, что повторяет Владимир Никитин. Всегда в одиночку. Он говорит, что так тяжело рекорды бить.
— Соглашусь, в конкуренции легче устанавливать высокие достижения. Но я горжусь тем, что в Екатеринбурге показала такой результат. Меня никто не тащил, я не шла за кем-то, кто задавал темп. Я смогла справиться, и это достижение принадлежит только мне. И ещё тренерам, которые вкладывают в меня силы, время, энергию. Прекрасно понимаю Володю, который тоже бегает в одиночку. Это сложно, и очень печально, что так происходит. Когда есть борьба – появляется азарт, ты можешь подстегнуть себя.
— Но ты подстёгиваешь себя иначе. Скажи, пожалуйста, зачем ты била себя по лицу во время захода?
— (Смеётся.) Не нужно это воспринимать как насилие над самой собой. Я как спортсмен полностью ощущаю своё состояние на дорожке, чувствую всё и телом, и головой. И на тот момент понимала, что если дам себе хоть чуть-чуть расслабиться, то не смогу показать высокий результат. Иногда приходится себя стимулировать таким образом, чтобы не допускать падения скорости. Можно сказать, сама себе дала пиночек под зад – Эльвира, раз начала так, то давай уже до финиша терпи, осталось всего ничего. Рабочий момент, ничего страшного (смеётся). Только не думайте, что я так постоянно делаю. Просто именно в ту секунду поняла, что мне нужна эта миллисекундная боль. Я себя так зарядила. Не было же рядом тренера, который, как на тренировке, может крикнуть что-то ободряющее.
— Мемов после твоего захода изрядно было.
— Да, я видела потом – посмеялась. Меня, кстати, больше подстёгивало не то, что могу получить миллион на финише или мировой рекорд превысить, а то, что выполнила норматив мастера спорта в категории ребят.
«Судьи в спортивной ходьбе – как инспекторы ГИБДД на трассе»
— Сейчас многие говорят, что спортивной ходьбе не место на крупных турнирах. Лёгкая атлетика – это про быстрее, дальше, выше. А тут судейский фактор.
— В лёгкой атлетике много дисциплин, каждая красива. Спортивная ходьба же ещё и непредсказуема. В любой момент может вмешаться судейство — и бах, ты уже стоишь в штрафном боксе. Это же и азарт придаёт, и красочность нашей технической дисциплине. Посмотрите, сколько в России олимпийских чемпионов, чемпионов мира. А разнообразие дистанций позволяет выбрать то, что тебе нравится.
— Судейство в спортивной ходьбе – как стрельба в биатлоне, которым ты долго занималась. С первого места можно далеко назад откатиться.
— Да, согласна с той точкой зрения, что этот фактор резко меняет все расклады. Судьи могут и лидера далеко задвинуть. Я не раз сталкивалась с такой ситуацией. Знаете, сравниваю судей в спортивной ходьбе с инспекторами ГИБДД на трассе. Когда водители видят машину с мигалками, они сразу перестраиваются на правильную манеру вождения, соблюдают скоростной режим, едут аккуратно. Вот и у нас так же – видишь судью и невольно начинаешь думать о технике ходьбы, выверять каждое движение, чтобы не увидеть перед собой карточку.
— Ты знаешь, что Сергей Кирдяпкин – офицер ГИБДД?
— Да, как раз после общения с ним я и начала смотреть на судей именно в этом направлении (улыбается).
«Когда закончу с ходьбой – уйду в бег»
— Сейчас в нашей лёгкой атлетике неплохие призовые. Есть отдельная серия «Скороходы России», платят за рекорды. Но у бегунов и стартов больше, и коммерции. Тебе не хотелось бы себя попробовать в беге – полумарафоны, бокс-забеги и так далее?
— Я специализируюсь только на ходьбе, мы на тренировках никогда не переходим на бег, даже на заминках, бег у нас просто категорически отсутствует. Но в межсезонье решила поэкспериментировать и в сентябре приняла участие в «Кроссе нации». В женском забеге на 4 км стала третьей. Для меня это стало большим удивлением, потому что месяц вообще ничего не делала, только восстанавливалась, полноценно отдыхала.
То, что в спортивной ходьбе нет таких коммерческих стартов, как в беге, немного обидно. Но у нас и конкуренции такой нет. Из-за этого мы и на международных стартах, когда выезжали последний раз, некомфортно себя чувствовали. Да, у нас отличная подготовка, но там совершенно другой уровень, к нему надо привыкать, как и к судейству. Мотивировать себя сложно, дополнительные стимулы искать.
— Ты могла бы больше бегать. Ты идёшь чуть медленнее, чем на наших стартах бегут.
— Я сама по себе человек выносливый. И в голове у меня, честно говоря, крутится мысль, что, когда закончу со спортивной ходьбой, буду пробовать себя в полумарафонах. Но бег – другая дисциплина. Тут ставить технику нужно. Так что об этом уже думаю. Нужно пробовать. Я же ушла из биатлона в лёгкую атлетику, не знала, что в итоге получится. Кто не рискует, тот ничего и не выигрывает. Повторю: когда закончу с ходьбой, попробую реализовать себя в беге.
— Необычно для скороходов. Они, если карьеру заканчивают, обычно просто уходят из спорта. А ты побегать хочешь.
— А почему нет? Мне всего 24 года. Есть силы и желание реализовать себя в спорте по полной программе.
— Сейчас у тебя нет какой-то нотки сожаления, что ушла из биатлона? Раскрученный вид спорта, который постоянно показывают. Иногда даже результаты высокие не нужны, чтобы популярной стать. А кто про звёзд спортивной ходьбы знает?
— Да я вообще к популярности не стремлюсь. Я хочу вписать своё имя в историю российского и мирового спорта за счёт результатов. Понимаю, что спортивная ходьба никогда не сравнится с прыжками с шестом, например. Пусть я буду не в таком престижном и популярном биатлоне, но зато с рекордами.
«Готова терпеть ещё два года. Верю, что нас вернут»
— А твои мировые рекорды не фиксируются, поскольку нет международных судей. Ты уже второй раз показываешь лучший результат в истории на 10 000 м, но это только рекорд России.
— Очень обидно, поскольку я понимаю, что даже сама, возможно, к этому времени подобраться уже не смогу, поскольку это очень быстрые секунды. Конечно, с хорошей подготовкой без травм можно замахнуться и на большее, однако я стараюсь не загадывать. Очень жду, что мы вернёмся на международные старты, поскольку сейчас, зная, на что способна, я была бы намного более уверенной. Даже против чемпионок мира, против олимпийских чемпионок я бы нисколько не сомневалась в себе.
— У тебя не было желания сменить спортивное гражданство? Борцы, кто на это пошёл, сколько медалей в Париже собрали? И они даже в российских регионах герои, хотя награды приносили Сербии, Бахрейну, но не России.
— Нет, никогда такого желания не было. Я предана своей стране, своему региону, своей команде. В меня вкладывают всё, чтобы я развивалась, верят в меня. Не смогу уехать далеко от родителей и родины. Не зря же говорят, что надежда умирает последней. Я верю в то, что когда-то нас вернут. Хотя время идёт, силы и здоровье постепенно уходят, а моложе я не становлюсь. Стараюсь не отчаиваться, этой верой и живу.
— И сколько ты готова верить и терпеть? Париж уже мимо пролетел, а ты – в самом расцвете сил.
— Наверное, максимум – два года. Эмоциональное состояние немного шаткое. Я смотрю крупные турниры, вижу, как там идут, как ведут себя девчонки на дистанции. Они меня заряжают, мотивируют, придают азарт, что могу их обыгрывать. Даже несмотря на то что они выступают там, а я здесь без конкуренции. Надеюсь, скоро придёт тот долгожданный момент, когда буду ходить с ними не мысленно, а бороться напрямую.
— Перед Олимпиадой было много разговоров о том, стоит ли туда вообще ехать при таком отношении к России. Если бы тебе сказали – ты едешь в нейтральном статусе?
— Я бы поехала. Спортивная жизнь довольно короткая, нужно использовать любой шанс. Кто выступал против поездки? Люди на руководящих должностях, олимпийские чемпионы, которые своего уже добились. Так почему вы отказываете другим в этом праве? Вы оказались в нужное время в нужном месте, успели себя реализовать. А мы сейчас в другой ситуации, в замкнутом круге, заперты на российских стартах. Нам тоже хочется показать себя на мировом уровне, воспользоваться, возможно, единственным шансом в жизни. Знаете, за свою карьеру я никогда не выступала под российским флагом. Я пришла в лёгкую атлетику в 2016-м, когда наших легкоатлетов уже отстранили. Но все прекрасно знали, что мы из России. На юношеском чемпионате мира в Кении в 2017-м я шла под нейтральным флагом, однако все говорили, что я из России. То же самое было и на других соревнованиях.
Да, мне очень обидно, что я не выступала под флагом своей страны, и я мечтаю о том, что это всё-таки случится. Но это не значит, что вообще не должна нигде выступать, раз меня допускают только как нейтрала. Если ты выступаешь под нейтральным флагом, это вообще не означает, что ты от родины отрекаешься и её предаёшь. Ты просто пользуешься тем шансом, что тебе представляется.
— Да у обычных людей была только одна претензия – пусть платят за всё сами и едут.
— Я бы все деньги отдала, что у меня есть, чтобы поехать на Олимпиаду. Все призовые, всё заработанное вложила бы – сразу, без малейших раздумий. А если бы не хватило, мне бы помогли близкие люди, помог бы тренер. Ну разве можно сопоставить деньги и возможность выступить на Олимпиаде? У меня такого шанса может уже не быть.
«Каниськина была абсолютно лучшей. Теперь такую же делает из меня»
— Кто твой личный тренер?
— Ольга Николаевна Каниськина.
— Лучшая и любимая ученица Виктора Чёгина, который сейчас дисквалифицирован пожизненно. Да и у Каниськиной неоднозначная репутация, дисквалификацию никуда не выбросишь из карьеры. Тебя это не смущает?
— А она разве не олимпийская чемпионка Пекина? И медали у неё отобрали на основе показателей биологического паспорта, но на допинге её не ловили. Разве не было случаев, когда эти показатели неверно трактовались? Знаете, я сама профессиональная спортсменка, постоянно сдаю пробы. Вы, наверное, знаете, что в нашей лёгкой атлетике я одна из самых тестируемых. И прекрасно понимаю, что в периоды пиковой формы и загрузки могут быть разные показатели.
Ольга Николаевна в меня очень верит, я, можно сказать, питаюсь её энергией. Она эмоционально всегда со мной, даже когда не выезжает на соревнования. У нас вообще очень дружная команда, и ни один тренер не скажет – ты не мой спортсмен, я с тобой работать не буду.
— А Ольга Каниськина и сама с тобой на тренировках может зарубиться?
— Такого уже нет, на сборы она не выезжает, но в Саранске мы с ней работаем постоянно. У неё изумительно чистая техника ходьбы. И для меня она главный мотиватор, чтобы ходить так же чисто. Её работа рук, таза, коленей, переход на длинный шаг с короткого и наоборот – это нужно брать на заметку. В своё время она была абсолютно лучшей, а сейчас делает лучшей меня. Нужно быть благодарным судьбе, что с тобой работают такие великие люди, а не отметать их категорически из-за прошлых подозрений.
— Ты показывала отличные результаты под фамилией Чепарёва. Теперь выступаешь под своей девичьей фамилией.
— Да, определённый жизненный этап завершился. После развода вернула себе прежнюю фамилию.
— Ситуация с разводом как-то сказалась на тебе в плане результатов?
— Я могу собираться и в сложные периоды брать себя в руки. Когда сменила фамилию и поменяла паспорт, сказала сама себе: твой путь начинается с начала. И не расстраиваться нужно, а дальше идти. Забыть о прошлом, о том, что было, и идти вперёд. Я уже сама себе внутренне такую высокую планку задала, что опускаться ниже просто нельзя. В Екатеринбурге на дистанции я просто голодной львицей себя ощущала: мотивация, злость, подготовка, форма – всё сошлось.
— О жизненном этапе с Дементием Чепарёвым не жалеешь?
— Нет, это жизненный опыт. Он всегда тебя чему-то учит. Ты делаешь выводы. Всё, что ни делается в жизни, — делается к лучшему. Ну и я стараюсь разделять личную жизнь и спортивную. То, что дома – должно там и оставаться.
— Ты и после развода осталась жить в Саранске. Не было намерений уехать домой или вообще в более крупный город?
— Нет. Я очень довольна теми условиями, которые предоставляет мне регион, какая здесь команда. Да и моему эмоциональному состоянию Саранск полностью соответствует. Я наслаждаюсь своей жизнью.
— А за родным биатлоном продолжаешь следить? Или за лыжами?
— Конечно, интересуюсь тем, что там происходит. Тем более девочки, с которыми я тренировалась, выступают либо в основной, либо в резервной сборной России. Да и моя самая близкая подруга Илона Знакова осталась в биатлоне. Мы с ней вместе малышками начинали свой спортивный путь и продолжаем его. И я всегда буду благодарна биатлону за ту базу, что в меня заложили тренеры.
«К хейтерам с юмором отношусь»
— Ты же следишь за спортивными новостями. И наверняка видела забег Мондо Дюплантиса против Карстена Вархольма. На кого ставила?
— На Дюплантиса. Великолепный спортсмен. И тоже ставит все рекорды без какой-либо конкуренции. Выступает в своей лиге.
— Если бы у тебя была возможность выбрать себе соперницу, кого бы ты выбрала?
— Марту Перес и китаянку, которая стала олимпийской чемпионкой на 20 км. Мы бы, наверное, смогли пойти на мировой рекорд. Я бы не прочь поучаствовать и в таком заходе, какой в своё время организовали для Элиуда Кипчоге, который выбежал на марафоне из двух часов. Поработала бы на результат, чтобы побить достижение Елены Лашмановой.
— Кстати, в спортивной ходьбе нет же пейсмейкеров?
— Нет, у нас их не бывает. Для меня таковыми являются ребята-юниоры. Но вообще, я считаю, что тащить кого-то на результат – немного некрасиво, что ли. Хотя если меня мои тренеры попросят какого-то мальчика привести на нужный норматив, не откажусь. Но только в том случае, если мы будем меняться на дистанции, а не я всю дорогу буду его вести (улыбается).
— Денис Нижегородов мне рассказывал, что когда-то ходокам к ногам специальные лубки привязывали, чтобы колени не сгибались. Сейчас такого нет?
— Нет, это уже в прошлом. Честно говоря, я сама не верила, что так тренировались, но такое действительно было. Сейчас есть специальные упражнения для коленей. Но всё-таки многое от физиологии зависит. Есть люди, у которых колени сами выпрямляются, я как раз к таким отношусь. Однако есть и те, у кого с этим проблемы.
— Твоя нелюбимая тренировка? Ты могла бы представить себя на дистанции 50 км?
— Всё, что больше 20 км. А на полтиннике даже пробовать себя не хочу, это слишком коварно для женщин. Даже не так – это просто издевательство над женским организмом. Тратить своё здоровье на один заход я не готова.
— А что ты можешь сказать диванным критикам, которые кричат, что ходьба – это вообще не спорт, они всё равно все бегут?
— К хейтерам я с юмором отношусь. Готова пригласить их на тренировку, чтобы поняли, какой объём работы мы выполняем. Пусть пройдут с нами 30 км утром и вечером, а там уж решат, спорт это или не спорт. И насколько это сложно. Про нарушение техники – у нас только судья решает невооружённым взглядом, было нарушение или нет. Видео- и фотофиксация в ходьбе не используются, так как всегда будет фаза полёта. У любого. Потому что скорость высочайшая. Но есть много маленьких моментиков, которые помогают скрыть эту фазу для обычного взгляда. Мне, кстати, наши звёзды спортивной ходьбы всегда советовали надевать белую обувь, потому что тогда фаза полёта практически не видна, в отличие от того, когда ты тёмной.
— Я слышал, ты вообще училась ходить по видео.
— Да, меня отправили на первые республиканские соревнования – просто попросили выступить, я же биатлоном занималась, посмотрела, как ходят, – и пошла. Сразу кандидатом в мастера спорта стала. Можно сказать, этот норматив на блюдечке мне принесли. А в биатлоне для этого много лет тренировалась. Это как раз про шанс, который даётся. Я им воспользовалась. Но тут многое зависит от того, насколько ты готов отдаваться работе полностью. Я всегда это делаю и не жалею себя. Это и работа тренеров. Все мои достижения – результат кропотливого пути, который не каждый выдержит.
Источник: www.championat.com
Комментарии