Евгений Кафельников — человек, который не нуждается в представлении. Олимпийский чемпион Игр-2000, обладатель Кубка Дэвиса — 2002, член Международного зала теннисной славы, до сих пор являющийся рекордсменом среди отечественных спортсменов по количеству титулов, после яркой карьеры нашёл себя в развитии молодых талантов России. Мы связались с Евгением, чтобы узнать обо всех сложностях сегодняшних реалий для российских юниоров, поговорить об уровне юношеского тенниса в стране, о том, как растёт его полный тёзка и племянник Евгений Кафельников-младший, а также узнали, ждать ли нам в скором времени новое поколение топовых теннисистов.
— Евгений, вы курируете юниоров. Можете рассказать, в чём конкретно заключается ваша работа?
— Моя работа заключается в том, чтобы смотреть, как каждый из них развивается: в нужном или ненужном направлении, что нужно делать, чтобы быть лучшим.
— Какие возраста курируете?
— В основном — 14-15 лет. Ещё немного 16 лет.
— Много разъездов с такой работой?
— Было очень много. Начиная с весны и по август практически всё время был в разъездах. Я просто дома не был.
— Получаете удовольствие от такой работы?
— Работа тяжёлая. Вы сами понимаете, что разъезды сейчас очень сложны. Чтобы доехать из пункта А в пункт Б, нужно потратить 24 часа. Это реально тяжёлая нагрузка и на меня, и на детей. Но мне-то играть не надо, а детям приходится ещё и играть. Чтобы долететь до Европы на детский турнир, нужно потратить практически сутки, что очень тяжело.
— Ребята успевают восстановиться после таких перелётов?
— По-разному. Естественно мы стараемся [добраться] заранее, чтобы по прибытии в пункт Б было несколько дней для восстановления. Сейчас всё очень сложно.
— Насколько сложно российским юниорам переходить на профессиональный уровень?
— Я пока с этим не сталкивался. Возраст 14-15 лет не подразумевает такой переход. Когда будет 16 или 17 лет, тогда можно говорить о переходе из юниоров на профессиональный уровень. Сейчас у меня нет возможности наблюдать за этим, потому что в том возрасте, который я курирую, такого нет.
— Какая помощь в первую очередь нужна юному теннисисту?
— Квалифицированные кадры и тренеры. На данный момент ощущается огромная нехватка.
— Ваши ребята отдают себе отчёт, под руководством кого они работают?
— Пока ещё нет. Сейчас никто не задумывается. 14-15 лет — возраст, когда в мозгах нет осознания того, кто им помогает и пытается вести их в нужном направлении.
Я не буду петь дифирамбы в свой адрес, но складывается ощущение, что дети в Европе больше отдают отчёт. Там меня многие знают из зарубежных тренеров — и рассказывают детям. Они относятся с очень большим уважением и внимательно к тонким подсказкам и моментам, о которых я говорю.
Что касается наших детей, не знаю… Может, это мера того воспитания, что они думают: «Старый 50-летний дед ничего не знает, а я всё знаю». Этот момент немного напрягает.
— Есть ощущение, что это проблема не только тенниса в России, но и спорта в целом.
— К сожалению, да. Подростковый возраст очень тяжёлый. Я понимаю, что нужно терпеть. Однако бывают очень сложные ситуации, когда просто хочешь всё бросить и задаёшься вопросом: зачем мне всё это надо? Но потом возникает другой вопрос: кто, если не я, будет этим заниматься? Это меня сдерживает и даёт моральный импульс продолжать.
— Не могу не спросить про появление среди юниоров Евгения Кафельникова-младшего. Можете рассказать о вашем племяннике?
— Он играет по возрасту 14 лет. Там много ребят, например, играет сын Игоря Куницына. Что тут рассказывать? Много играли и ездили в этом году, но пока что нет результатов, которыми можно гордиться. Я понимаю, что это трудный процесс и нужны терпение и сила воли. Пока что только вкладываем в него. Как будет дальше — никто не знает.
— Есть ли уже наработанный стиль игры у вашего племянника?
— Нет. Ещё раз говорю, пока ребята не до конца воспринимают то, что до них доносят. Нужно улучшать много элементов в игре — технический арсенал и физический. Я понимаю, что некоторые дети в этом возрасте развиваются быстрее в связи с тем, что гормональный процесс идёт быстрее, и так далее.
Я видел ребят, которые в 14 лет играют на одних и тех же турнирах — они уже весят по 70-75 кг. А мой племянник еле-еле за 50 переваливает. В этом возрасте есть огромная разница в подаче, мощности удара и многом другом. Какое-то резюме можно будет дать на следующий год. Пока что терпим, вкладываемся и работаем на перспективу.
— Видите задатки большого спортсмена у него?
— Рано об этом говорить. Желание играть, соревноваться и побеждать у него есть. Но, может, в связи с тем, что мозг развивается не так быстро, как хотелось бы, такого же желания работать нет. Всех приходится заставлять работать через не могу.
К сожалению, в России в этом возрасте все считают, что они всё знают, умнее всех взрослых и сами разбираются, что им нужно. Подростковый период самый тяжёлый. Нужно не упустить его, а быть рядом и помогать. Я это делаю. Это огромнейший и энергозатратный труд как в физическом, так и в моральном плане. Не всё так просто, как хотелось бы.
— Родители помогают?
— Естественно. Тут самое главное, чтобы любой родитель или родственник старался быть на одной платформе с тренером. Если тренер говорит одно, а ребёнок начинает ныть и идёт к маме с папой, чтобы его пожалели, и его жалеют, тогда ни к чему хорошему такое не приведёт. Нужна строгая дисциплина, нужно заставлять. Не ко всем подросткам в этом возрасте приходит осознание того, что нужно.
— Можете назвать самых перспективных юниоров в российском теннисе?
— Тут трудно что-то говорить. Нужно зайти на сайт РТТ и посмотреть рейтинг. Но я вынужден констатировать тот факт, что уровень юниоров очень слабый, особенно у мальчиков 14-15 лет. У нас нет конкуренции, нет ведущих ребят, которые тянули бы за собой всех остальных. Приезжаешь во Францию, Испанию, Германию — там есть средний уровень ребят, которые играют будь здоров как.
К сожалению, у нас кто-то не может выехать. Например, у племянника в очередной раз проблема с визой — на долгосрочный перелёт её не дают. Приходится терять два или три месяца в году как минимум, чтобы решить визовые вопросы. Это очень сильно сказывается. В этом возрасте всё проходит молниеносно. Ты не посмотрел, как твои соперники играют на протяжении трёх или четырёх месяцев, — и поезд ушёл так быстро, что потом его не догнать. Дети — молодцы: они стараются, но всё очень сложно.
— Всё настолько осложнилось после отстранения России от международного тенниса?
— Конечно, осложнилось. Наши юноши не могут участвовать ни в каких личных и командных первенствах Европы и так далее. Европейский рейтинг сказывается. У всех остальных есть возможность набирать очки на этих турнирах, а у наших ребят соревноваться и быть в котле с ведущими теннисистами — нет. Это сильно давит на них психологически, они это понимают. Приходится успокаивать и говорить: «Да, сейчас вот так. До лучших времён». Что тут сделаешь? Всё равно нужно продолжать и работать.
— Отдалённо напоминает Советский Союз.
— Тогда нас никто не отстранял. Я сам играл тогда на чемпионатах Европы — в конце 1980-х и начале 1990-х, поэтому ничего подобного. Сейчас действительно тяжёлая ситуация. В европейском рейтинге у всех идут в зачёт 12 турниров, у наших ребят — только восемь. Как мы можем рассчитывать на ведущие позиции по рейтингу, если по определению не добираем четыре важных турнира? Турниры, на которых наши ребята могли бы хорошо сыграть.
Много сложных непреодолимых барьеров, которые стоят у нас на пути. Но мы не опускаем руки и стараемся, чтобы теннис жил. Иначе за что я пот проливал? А также Шамиль Анвярович Тарпищев и все предшественники. Чтобы теннис в нашей стране погиб? Нет. Мы этого не допустим.
— Сами ребята осознают ситуацию, в которой оказались?
— Не до конца. Кто-то мозгами доходит и понимает, кто-то — нет. Не могу однозначно сказать. Но они понимают, что по всем известным причинам не могут участвовать и выезжать на многие турниры. Таковы реалии.
— У вас есть понимание, как в этих реалиях пробиваться вверх по рейтинговой лестнице?
— Нет.
— С учётом сказанного выше этот вопрос будет звучать абстрактно, но всё же спрошу. Мы можем ждать в будущем таких звёзд, как Медведев, Рублёв и Хачанов?
— В данной ситуации будет очень сложно ожидать, что кто-то в ближайшем будущем сможет достичь больших высот. Но тем мы и сильны — когда ничего не ожидаешь, кто-то может через трудолюбие и упорство добиться результата. Надеемся, кто-то сможет.
— Есть хороший кусок из одной цитаты: «Тяжёлые времена рождают сильных людей..» Она применима к сегодняшним реалиям?
— Безусловно, можно применить. Даже нужно. Нам нужно рассказывать о такого рода пословице, которая может как-то вдохновить ребят и внушить им уверенность. Поэтому нужно применять эту цитату.
Источник: www.championat.com
