В 2024 году 19-летняя Анжела Бладцева в составе сборной России отправилась на Олимпийские игры в Париже. Она была фаворитом в прыжках на батуте и, по всем прогнозам, должна была забирать золото. Но что-то пошло не так, и вместо радости на награждении были горькие слёзы от пятого места.
Но Анжела не сдалась и пошла к следующей Олимпиаде. К счастью, в прыжках на батуте нет никаких ограничений, и российские спортсмены (как и белорусские) принимают участие во всех ключевых международных турнирах.
В большом интервью «Чемпионату» Анжела рассказала и об отношении к россиянам на международных стартах, и о слезах в Париже, и о том, как нашла любовь, и даже о том, как закрыла ипотеку, взятую ещё в 14 лет.
«На нас ни криво, ни косо не смотрят»
– Анжела, батутисты – это чуть ли не самые счастливые российские спортсмены: колесите по этапам Кубка мира, были на чемпионате мира, Олимпиаде. Расскажи, завидуют ли вам другие спортсмены, приходилось ли тебе слышать что-то подобное?
– Честно, вот не знаю, завидуют или нет, потому что особо нет контакта с другими видами спорта. Но им, думаю, тоже бы хотелось. Наша федерация как-то более лояльно относится, и нам одним из первых в России сделали нейтральный статус. Мне кажется, может быть и зависть.
– А ты сама понимаешь уровень своей везучести?
– Представляю, потому что мы начали выезжать с начала 2024 года и видели, что только мы одни из России и присутствуем на соревнованиях. Всё равно приятно, что нас начали показывать, вывозить, чтобы мы хотя бы пробовали отбираться. Нам дали такую возможность.
– А нет ли ощущения, что на международной арене на вас как-то косо смотрят, недооценивают?
— Наверное, такое было только на первых стартах, и то, скорее, только недооценивали, потому что все сразу начали расспрашивать: что, как, что за нейтральный статус, как его получаем. А вопросы в плане судейства можно объяснить: нас не видели три года. За первый старт им надо было понять, что мы показываем, на что способны. Поэтому, может быть, к нам чуть строже относились, но уже на втором старте и дальше стало гораздо проще. Сейчас на нас нигде ни криво, ни косо не смотрят.
– Кстати, Никита Нагорный предупреждал Даниела Маринова перед чемпионатом мира, мол, судьи тебя сначала должны запомнить, прежде чем ставить высокие оценки. Так во всех гимнастических видах?
– Мне кажется, так во всех видах спорта. Даже когда ты переходишь из юниорского состава во взрослый, тебя всё равно поначалу строже судят, потому что могут не знать, на что ты способен. Судьям тоже надо притереться.
– Оценивание же должно быть в соответствии со сложностью и мастерством исполнения. Как это относится к отдельной личности?
– Это понятное дело. Но всё равно, насколько я знаю, в гимнастике же тоже есть оценка техники, которая не такая объективная. Есть объективные оценки, которые, кроме тебя, никто не может исправить. У нас, допустим, это трудность, время полёта комбинации, перемещение по сетке, а технику уже оценивают судьи. И, мне кажется, это вполне нормально, что нужно строже оценивать, когда тебя в первый раз видят.
«Олимпиада точно планируется»
– Ты следишь за допуском других российских спортсменов на мировую арену?
– Единственные, за кем я слежу, – это за фигуристами. Ещё следила за спортивной гимнастикой, но только из-за Ангелины Мельниковой. Она мне больше остальных симпатична.
– Ты ожидала, что она снова станет чемпионкой в многоборье?
– Я была на 100% уверена, что если она пройдёт без ошибок, то точно будет в тройке. А дальше всё зависит от качества и уровня других спортсменов.
– Ангелина говорит, что в 25 лет в спортивной гимнастике ещё приемлемо, но уже тяжело. Как обстоят дела с возрастом в батутах?
– Не могу сказать, что у нас это как-то предсказуемо. Конечно, с переходного возраста становится тяжеловато, у девочек и вес идёт, и эмоциональное состояние чуть более шаткое. Потом он проходит, и становится чуть полегче, но ты уже не ребёнок, у тебя нет столько сил и энергии, тебе надо просто больше работать. У нас выступают обычно до 20-23 лет. Хотя есть, конечно, и долгожители, кто и до 30 прыгает, и до 35.
– Тебе сейчас 20. До какого возраста планируешь выступать ты?
– Олимпиада следующая точно планируется, а дальше буду смотреть. Всё зависит по большей части от здоровья – как оно позволит, какие цели, мечты. Может, какие-то интересы появятся и надо будет думать.
«Очень много слёз было»
– На Олимпийские игры в Париж ты ехала за золотом, но не получилось. Пересматривала своё выступление?
– Я, наверное, первый раз пересмотрела только спустя четыре-пять месяцев. В какой-то день просто поняла, что меня начинает чуть отпускать, и, наверное, решила, что пора бы взглянуть на свои ошибки. Головой понимала, где и что я допустила, но, конечно, когда ты смотришь видео, это другое. Саму Олимпиаду я отпустила раньше, однако видео до последнего не хотела смотреть.
– И какие выводы ты сделала для себя?
– Очень много было именно технических ошибок, за счёт которых я не смогла показать тот результат, который показывала в течение года на мировой арене и у нас в России.
– А как думаешь, если бы ты не считалась фаворитом соревнований, было бы легче? Чувствовала ли ты это давление?
– Я не могу сказать, что на меня это как-то давило, потому что я, в принципе, человек, который не реагирует на негатив или, наоборот, на какие-то приятные вещи. Мне что так, что так – безразлично. Иногда наоборот, когда хочу завести себя на старт, то захожу какие-нибудь гадости про себя почитать.
– Кто-то про тебя пишет гадости?
– Ну, мне кажется, во всех видах спорта даже каким-то суперпозитивным людям пишут гадости, не бывает без этого.
– Лично мне Олимпиада в Париже запомнилась серебром Мирры и Дианы в теннисе и твоими слезами. Сколько их было пролито в тот день?
– Очень много слёз было и в этот день, и на следующий.
– Как долго держалась эта боль от Парижа?
– На самом деле недолго, потому что я сразу вернулась в тренировочный процесс. У нас спустя две недели был сбор в Китае, на который мне надо было ехать. Поэтому старалась просто морально быстро глушить это с осознанием того, что всё, время уже не отмотаешь, ничего не вернёшь, значит, будешь работать. Достаточно быстро отошла. И к тренировкам я вернулась сразу. Мы 4-го ночью прилетели, а 6-го я уже была в зале.
– Ты тренировалась из какой-то злости?
– Да, хотелось новую комбинацию показать. У меня была такая возможность на дружеском старте в Китае. Но там не получилось, потому что времени было очень мало, это было фактически невозможно. Потом было два старта в Санкт-Петербурге, где у меня тоже не получилось. В ноябре показала эту комбинацию в Беларуси на международном старте. Сначала хотели её, но потом пересмотрели планы и решили вернуться к старой комбинации.
– В чём особенность этого прыжка?
– Элемент называется «три с полутора». Он вообще считается мужским, в положении согнувшись из женщин его никто не делает. В сгруппированном есть девочки, которые его выполняют, но меня интересовало именно положение согнувшись, потому что в сгруппированном, мне кажется, я бы просто не сделала. Над возвращением элемента я пока в раздумьях. Конечно, хотелось бы, но на это надо очень много и физики, и зал другой нужен, потому что в нашем это очень тяжело делать.
«Привыкла, что меня критикуют»
– А с какими эмоциями ты сейчас вспоминаешь Олимпийские игры?
– Уже спокойно. Просто воспринимаю как отработанный старт. Я потом сидела, думала: у нас есть девушка Рози Макленнан, канадка, она уже закончила. Она – единственная у женщин двукратная олимпийская чемпионка. Для неё первая Олимпиада тоже была провальная, она упала, а потом сделала два золота.
Мне кажется, она провела хорошую работу над ошибками за эти четыре года. И мне сейчас надо продумать план, просто по-другому подходить, вычислить все свои ошибки и дальше работать.
– У Брайони Пейдж тоже сначала было серебро, потом – бронза и только потом – золото. Она же к тебе даже подходила?
– Да, она тогда сразу после своих прыжков подошла, тоже обняла, сказала, чтобы я сильно не расстраивалась. У меня с английским… Я относительно плохо разговариваю, но очень хорошо понимаю. Я поняла, что она сказала, однако ответить тогда была не в состоянии.
– Тебя с трибун очень классно поддерживали. Как это ощущалось?
– Если бы у нас такое было в России, то было бы волшебно, но такое только на Олимпиаде. Я выступала на четырёх первенствах мира, двух первенствах Европы, там была поддержка, однако не такая, как на Олимпиаде. Меня это даже чуть поразило: мы находимся вообще в другой стране, при этом всё равно люди приезжают из разных стран, городов и пытаются тебя поддержать.
– После Олимпиады ты стала в разы известнее. Какое самое запоминающееся сообщение тебе присылали болельщики за это время?
– После Олимпиады у меня было два или три сообщения от людей не из нашей страны, что хоть я и не выиграла Олимпиаду… Сейчас (достаёт телефон). У меня где-то есть скрин, потому что меня тогда это сообщение очень растрогало.
«Мне обидно, что у тебя не получилось сегодня показать, на что ты способна, но всё равно для всех нас ты остаёшься маленькой звёздочкой. Обещаю тебе, тебя весь мир запомнит». Это, наверное, самое милое было сообщение!
– Оно пришло сразу после финала Олимпиады?
– Оно пришло вечером. Мне тогда очень-очень много сообщений приходило, поскольку я закончила выступать в час дня и ближе к восьми вечера села разбирать социальные сети, всё просматривать, кто что писал, и всем старалась сразу ответить.
Очень много было вообще от иностранных людей. По большей части, даже процентов 70, наверное, было от иностранцев, не от русских.
– А ты вообще спала в эту ночь?
– Толком не спала.
– Ты не боялась идти в эти комментарии?
– Нет, как я уже сказала, мне достаточно безразлична критика. Я человек, который с детства привык, что его критикуют.
– А вот такие позитивные комментарии хоть немножко подняли тебе настроение?
– Конечно. Люди, которые, может, даже не знают наш вид спорта, всё равно захотели посмотреть на тебя, а потом ещё и написали комментарий – значит, их чем-то это тронуло. В такие моменты прям приятно становится, что ты как-то заинтересовала людей.
«У меня появился молодой человек»
– После Олимпиады прошло уже полтора года. Какое за это время произошло самое запоминающееся событие для тебя?
– Если в жизни, то, наверное, что у меня появился молодой человек.
– Поздравляю! Он тоже из спорта?
– Из нашего же вида спорта, из нашей сборной, только из другого города. Для нашей сборной это ни для кого не секрет. Это Данила Касимов.
– Вы же знакомы не первый день. Как так получилось, что вы начали встречаться только сейчас?
– Знакомы мы с моих 11 лет, но тогда просто знали друг друга, толком не общались. Общаться начали, наверное, в 2023 году, потому что поехали в Венесуэлу на соревнования. У нас было два мальчика, две девочки, а из гостиницы выходить за территорию нельзя, опасно. Мы постоянно проводили время вчетвером, потихоньку начали чуть больше общаться. На тот момент он ещё был в отношениях. В сентябре этого года он вышел из отношений, мы стали очень близко общаться, а потом и встречаться.
– Вы вместе входили в сборную на недавнем чемпионате мира. Как поддерживали друг друга?
– Он почти всегда, если есть возможность, стоит у меня на страховке. В том, как он стоит на страховке, уже всё понятно (улыбается). Он переживает за меня больше, чем я сама за себя. У нас так и происходит, почему-то я больше за него переживаю, а он – за меня. Сами за себя не переживаем (улыбается).
– Кто знает, может быть, на следующих Олимпийских играх вы оба будете с золотыми медалями.
– Хотелось бы. Мы для этого будем работать.
«Не наш это был чемпионат мира»
– На недавнем чемпионате мира в командном многоборье Россия боролась за золото. О чём думала во время оглашения оценок в финале? Ты как будто особо не переживала, улыбалась.
– Да, я почему-то до последнего было уверена, что мы всё равно будем первыми, потому что у сборной Китая нет ни двойного мини-трампа, ни акробатической дорожки. Они выставили людей, которые просто что-то могут показать, но не какой-то высокий результат. И было осознание, что вроде как можем бороться за первое, но не получилось.
– Расстроились, что вторыми оказались?
– Конечно, расстроились, но что поделать.
– В индивидуальных прыжках ты, как обычно, была фаворитом, но заняла последнее место в полуфинале. Что пошло не так?
– Я упала сразу на втором элементе комбинации, техническая ошибка. Не скажу, что как-то волновалась. Я, в принципе, не тот человек, который волнуется на старте. Это бывает крайне редко, даже «вау», если я волнуюсь, по мне это сразу сильно видно.
Я потом уже сидела дома и анализировала этот чемпионат мира. Он очень какой-то непонятный. Ни у нас, ни у белорусских спортсменов не было никого на пьедестале в личном зачёте. Не наш это был чемпионат мира.
– Просто так получилось или тому виной какие-то судейские решения?
– Нет-нет. Это были чисто наши технические ошибки, попа́дали почти все наши. То есть была недоделанная комбинация, нас там никак не засудили.
– Как повлияло то, что не всем дали визы? Ребят же переставляли на другие дисциплины.
– Да, у нас два мальчика прыгали на двойном мини-трампе, и девочка с мини-трампа прыгала на акробатической дорожке. Не могу сказать, что на меня это как-то повлияло, просто, скорее, расстроило, потому что команда должна была поехать в полном составе, то есть на каждую дисциплину по четыре человека у мужчин и женщин. В итоге до последнего ждали-ждали виз. Не дождались.
– А как в российской сборной дела с поддержкой друг друга?
– Могу сказать, что на удивление всё не так плохо (улыбается), и у нас достаточно дружная команда. Очень хорошо это заметно на командных стартах либо, как сейчас было, в общекомандном зачёте. Мы, может, и не так близко общаемся с двойным мини-трампом или с акробатической дорожкой, но все начинаем объединяться на общих стартах, потому что это совместные результаты. Конечно, хочется ребят поддержать, и им нас хочется поддержать. Поэтому всё достаточно хорошо, у нас очень слаженная команда.
– Как вообще оцениваешь для себя чемпионат мира?
– Если брать по 10-балльной шкале, то, наверное, на два (смеётся).
«Это у меня год такой»
– На чемпионат мира и на Олимпиаду ты ездила в статусе фаворита. Не срослось. На Кубке мира в этом сезоне ты часто занимала именно вторые места. То есть лидер меняется, а ты стабильно с серебром. Как это можно объяснить?
– Я сказала бы, что это у меня год такой, потому что и на международной арене, и на российских стартах я везде была второй, кроме двух стартов – Спартакиады сильнейших в мае и Спартакиады в июне. То есть по факту в этом году я не выходила как фаворит. Может, это где-то кто-то и говорил, но я этого не видела. Только если для себя.
– Вот ты оцениваешь выступление на чемпионате мира на двойку. Эмоции и разочарование сравнимы с Парижем?
– Нет, не сравнимы, потому что с Парижа я морально подросла. Я гораздо проще отнеслась, поняла, в чём моя ошибка, она достаточно частая. Просто работе над ней надо больше внимания уделять.
– Ты работаешь с психологами? Как ты прорабатываешь эту историю?
– Раньше работала, последние года три – нет. У меня есть молодой человек и есть лечащий врач в Санкт-Петербурге, с которой я могу поделиться тем, что меня тревожит. Она может совет дать. Не чувствую необходимости в психологе.
– А сколько времени у тебя занимает внутренний самоанализ, разбор ошибок? Как часто ты варишься в своих собственных мыслях?
– Каждый день (смеётся). После любой тренировки какой-то анализ идёт, что можно ещё что-то подработать. Допустим: тут хорошо, а тут, наверное, надо как-то по-другому попробовать, раз так не получается. Даже на выходных всё равно это иногда проскакивает.
– На какую среднюю высоту ты прыгаешь в своих комбинациях?
– У меня на сборах одна высота, на старте – другая. Сейчас работаем над тем, чтобы эту высоту сохранять к старту. Как раз таки на чемпионате мира в предварительной стадии был один из лучших моих прыжков. Это был самый приближённый результат к тому, над чем я работаю на тренировках. Там была высота 16,3 секунды. Дома я стараюсь тоже работать 16,3-16,5. Иногда, конечно, есть рекорды 16,9-17 секунд. Поэтому работаем.
– Ты говоришь в секундах… Я думала, это измеряется в метрах.
– У нас есть специальный аппарат, который засекает время приземления от толчка до приземления на сетке и по перемещению по сетке. От этого тоже складывается оценка. Надо прыгать максимально высоко и близко к центру.
– Но если рассматривать высоту, то это сколько метров примерно?
– У нас потолок в зале девять метров. Прыгаем, наверное, метров шесть-семь.
– Обалдеть! Это вы прыгаете на высоту четырёхэтажного дома?
– Ну, трёхэтажного, наверное.
– И не страшно?
– Ну, с детства же привыкаешь потихоньку. Поэтому нет, мне не особо страшно.
– То есть ты высоты не боишься?
– Нет, не боюсь вообще. Мы в 11 лет были на сборах в Америке, поднимались там на 88-й этаж, так что я не боюсь. У меня мечта прыгнуть с парашютом (улыбается).
– А когда ты хочешь её реализовать?
– Наверное, на всякий случай после спорта. Всё в жизни бывает. Спокойнее будет и мне, и тренеру, если это произойдёт после спорта.
– Я видела, что 16-16,5 секунды – это один из лучших результатов в мире. Кто-то на соревнованиях прыгает лучше, выше?
– Есть ещё одна девочка из России, Маша Михайлова, которая тоже прыгает на это время, и девочки из Беларуси, Виолетта Бордиловская и Яна Лебедева. Наверное, больше никого не могу отметить.
«Я отчаянно болею за Леклера»
– За какими видами спорта ты ещё наблюдаешь?
– Фигурное катание и Формула-1. Больше за Формулой-1.
– За кого болеешь?
– За Шарля Леклера из команды «Феррари». И то я не болею за команду «Феррари», я болею именно за гонщика (смеётся). Когда он только перешёл, я поняла, что буду его фанатом. Очень отчаянно за него болею.
Очень нравятся ещё два пилота. Это Макс Ферстаппен, бывший чемпион мира, нравится именно характером. Он такой агрессивный, и стиль вождения у него очень агрессивный, он весь такой суперагрессор, который настроен только на результат. И Льюис Хэмилтон — семикратный чемпион мира. У него сейчас дела обстоят, конечно, не так хорошо, но мне нравится, что он очень разносторонний человек: и продюсер фильмов, и модель, и гонщик, и линейка одежды у него.
– А ты бы хотела, как он, развиваться во многих направлениях?
– Очень бы хотела, но есть понимание, что наш вид спорта не так популярен, и это пока очень тяжело. Хотелось бы получить сотрудничество с каким-то брендом, быть амбассадором, однако пока для этого нет прям такого имени, и надо вести хотя бы какие-то социальные сети. Я планирую со следующего года стараться над этим, но, зная себя, это будет очень тяжело.
– А почему со следующего года, а не сейчас?
– Чтобы красиво начать. Мне легче так. Если я начинаю, то уже понимаю, что у меня нет возможности отступить.
– Ты говоришь, что болеешь за Леклера. Как проявляется твоя любовь к нему?
– Когда я чуть помладше была и он заезжал на подиум, упоминала его в историях. А сейчас я очень хочу его мерч. У него какая-то космическая стоимость, но, мне кажется, со временем он у меня будет.
– Ты планируешь когда-нибудь побывать на этапе Формулы-1?
– Четно, очень-очень мечтаю, но с нашим графиком это просто невозможно, потому что зимой у них перерыв, а в течение года у нас старты. Никак не попасть, хоть и гонки проводят в субботу и воскресенье.
– А в фигурном катании за кого болеешь?
– В этом сезоне хочется видеть Аделию Петросян на Олимпийских играх, чтобы у неё там всё получилось, и Петра Гуменника, конечно. Очень мне нравится Илья Малинин из США. Он ставит какие-то невероятные, очень сложные и интересные программы.
Сейчас надеюсь на возвращение Камилы Валиевой, потому что уже стало известно, что она будет тренироваться у другого штаба. Очень интересно, как это всё будет, она уже и форму хорошую набирает. Очень нравится Александра Трусова. Есть любимчики (улыбается).
– Как думаешь, Камила Валиева будет выступать на следующей Олимпиаде, через один цикл?
– Конечно, есть шанс, и хотелось бы её там видеть, но кто знает, может, у неё тоже приоритеты поменяются и она семью захочет. Просто хочется видеть её красивое возвращение хотя бы на льду в России. Я очень переживала за неё на Олимпиаде. Она была ещё маленьким ребёнком. Если бы не это всё, то весь пьедестал, на самом деле, заняли бы чисто российские спортсмены.
– Как думаешь, Аделия и Пётр справятся с давлением, зная, что так может быть?
– Ну вот за Петром я не особо слежу, потому что есть фигуристы-мужчины, которые мне более симпатичны. А Аделя, мне кажется, будет себя готовить к этому. У неё всё равно будет понимание про давление. Непонятно ещё, какие вопросы будут задавать СМИ, может быть, много некорректных. Так что надеюсь, что она просто себя настроит, чтобы показать свой максимум.
– Когда на одном из этапов Кубков мира победила София Аляева, я непроизвольно провела параллель между тобой, Софией и фигуристками Тутберидзе. Вы тоже занимаетесь у одного тренера, сменяете друг друга на пьедестале, тянете друг друга выше. Как ты думаешь, ваши истории похожи?
– Отчасти да. Так, может быть, и интереснее, потому что это не даёт расслабиться. Ты понимаешь, что должен показывать максимум, чтобы быть в лидерах.
– А какие у вас отношения с Софией?
– Достаточно хорошие, мы и синхрон прыгаем. И я не представляю, чтобы у нас были плохие отношения, потому что было бы крайне тяжело.
– В этом сезоне София взяла Кубок мира, а этот трофей раньше был твоим…
– Интересно то, что у нас одинаковое количество баллов вышло за серию этапов Кубка мира. Поэтому начали смотреть дальше по дополнительным критериям: первый – одинаковый, другой – тоже. И так, по-моему, только с четвёртого или с пятого критерия посмотрели, у кого больше побед. И вышло, что у неё есть победа, а у меня всё вторые места. Из-за этого титул отдали ей. Конечно, обидно, но что я с этим поделаю (улыбается).
«Это безоговорочно могу»
– Ты взяла ипотеку в 14 лет. Уже были призовые в это время, чтобы позволить себе оплачивать квартиру?
– Да, потому что я своё первое первенство мира выиграла в 12 лет, и с 13 лет меня поставили на ставку в Санкт-Петербурге. И ещё была президентская премия для тех, кто выигрывал первенства и чемпионаты мира. Сейчас с этим чуть труднее. Все эти деньги были на накопительном счету. Они копились-копились, и в 14 лет мы поняли, что есть возможность приобрести жильё. На мамино имя была взята ипотека на небольшую студию.
– Сейчас уже расплатилась?
– Да, слава богу. Переехала в этом году. Она два года пустовала, и в этом уже я всё-таки решила, что пора бы.
– Ты катаешься на электросамокате. Как относишься к хейту вокруг них? Не приходилось ли тебе попадать с ним в аварии?
– В аварии не попадала, но к хейту отношусь и положительно, и отрицательно (улыбается). Конечно, когда сама катаюсь, то могу делать это как-то не так. Но и когда ты бываешь на месте пешеходов, а самокат проезжает около тебя, ты такой: как же они достали (смеётся)!
– А ты не хочешь пересесть на автомобиль?
– Хочу, но пока чуть-чуть нет времени, чтобы сдать на права.
– Ты часто ходишь в наушниках. Что ты любишь слушать, кто твой любимый исполнитель?
– У меня для соревнований есть отдельный плейлист, составленный под настроение. В нём процентов 80 треков – это какой-то бразильский фонк. Часть песен Басты, которые более зажигающие. И просто российские исполнители, которые меня могут настраивать.
Если брать любимых исполнителей, то в последнее время это Баста. Ещё GONE.Fludd – люблю года с 2016-го, когда он только начал набирать популярность; ещё Мияги и Эндшпиль, Корж.
– Какие твои любимые треки у Басты?
– Вот из последнего почему-то «Железный человек». Это то, что у меня на старте в последнее время играло чаще всего.
– А ты можешь назвать себя железной леди?
– Да, безоговорочно могу (улыбается).
Если брать ещё из любимых исполнителей, то у нас есть мальчик, который сейчас тоже был на чемпионате мира, батутист Кирилл Пантелеев, у него псевдоним Kril Kreep. Я его слушаю с тех времён, когда он только начинал свой путь. Он записывает треки, выпускает свои альбомы. Он у меня даже в соревновательном плейлисте есть.
– Есть ли у тебя какой-то неожиданный талант или хобби?
– Я достаточно неплохо рисую. Могу сесть порисовать, когда скучно. Умею кубик Рубика собирать. Самый минимальный результат сборки у меня был 38 секунд. Мне просто в какой-то момент захотелось научиться, но я в последний раз собирала кубик Рубика года три-четыре назад. Всё (улыбается).
– То есть не совершенствуешь этот навык?
– Нет. Я ещё очень люблю «лего». У меня его очень много, прям безмерное количество. Сейчас собираю Эйфелеву башню высотой 150 см, мне подарили на день рождения.
– Ты и рисуешь, и лего, и кубик Рубика…
– В детстве ещё когда-то училась играть на укулеле (улыбается).
– А говоришь – нет хобби. Какие у тебя планы на Новый год?
– С молодым человеком поедем к его родителям отмечать Новый год в Астрахани. Такой семейный праздник, получается.
Источник: www.championat.com
Комментарии