В 2025 году казахстанский теннисист Александр Бублик провёл лучший сезон в карьере. Он выиграл четыре титула ATP, поднялся на наивысшую для себя 11-ю строчку в мировом рейтинге, впервые сыграл в четвертьфинале турнира «Большого шлема» и полуфинале «Мастерса», а также отобрался на Итоговый чемпионат ATP в статусе первого запасного.
«Чемпионат» пообщался с Александром на показательном турнире «Трофеи Северной Пальмиры», который прошёл в конце ноября в любимом городе спортсмена Санкт-Петербурге. Теннисист рассказал, что повлияло на улучшение результатов в этом сезоне, как он себя чувствует в роли интервьюера и ведущего подкаста, что думает о медиатеннисе, а также о том, ощущает ли «кризис 30».
– Александр, вы однажды сказали в интервью, что не готовы жертвовать всем ради тенниса, быть роботом, что вас устраивает то место, которое занимаете в рейтинге. Однако теперь у вас получился очень хороший сезон, с большим количеством побед. Что-то изменилось в вашем отношении к работе сейчас?
– Нет, это не результат работы. Это стечение обстоятельств, когда все факторы, которые должны были сойтись, сошлись. Мне действительно помогла смена ракетки, потому что ей просто стало проще играть. И я об этом говорю, а многие, как я читаю комментарии, пишут, что это невозможно. Но это правда так, потому что я тренировал то, что показываю сейчас, однако прошлым инструментом, так скажем, у меня просто это не получалось. То есть, грубо говоря, я же уже был в двадцатке, играл на этом уровне, но у меня постоянно были спады, и мы всегда задавались вопросом: а почему? Что мы делаем не так?
Мы интересовались у старших коллег, интересовались у коллег по туру, которым доверяю, я отношусь с уважением к их мнению, к их видению тенниса. И мне все говорили: «Я не знаю, вроде всё нормально». А я говорю: «Так я 82-м стою, например». Они говорят: «Ну, видимо, нужно где-то что-то вот какой-то Х найти». И сложились так обстоятельства, мне просто стало легче показывать то, что я нарабатывал годами. В любом случае я тренируюсь, я же не могу не тренироваться, чтобы играть на высоком уровне.
Просто так сложились звёзды, получается, и в данный момент вот так. Что будет дальше, не могу сказать, но сейчас я чувствую себя комфортно, что очень важно. И для меня всегда любой теннисный тренер, ну, большинство теннисных тренеров, и это правильно, говорят о том, что в теннис нужно играть ногами, защитой, подработкой. Я всегда говорю, что в теннис нужно играть руками. И вот когда чувствую свои руки и чувствую, что могу положить мяч туда, куда хочу, мне становится проще.
– Вы уже, можно сказать, амбассадор «Трофеев Северной Пальмиры». Вами велась какая-то работа по привлечению игроков на турнир, того же Даниила Медведева?
– Ну, слушайте, мы с Кареном Хачановым, мне кажется, вдвоем за этот турнир зацепились. Мы говорили с Кареном о том, что было бы здорово привезти сюда Даню. Слава богу, он приехал. Жалко, что Андрея Рублёва не увидели. Я, когда увидел, что в составе я, Карен и Даня и ещё было одно место, подумал: «Господи, ну давайте!» Пока не сложилось… Но если Андрей это прочитает, хочу передать, что мы очень ждём его в следующем году. Тогда это будет воистину легендарный турнир.
– Как бороться с тильтом (термин из видеоигр: состояние эмоциональной нестабильности, когда сильные эмоции мешают сосредоточиться и мыслить логично. – Прим. «Чемпионата»)? Что с ним делать?
– С тильтом по жизни или на корте?
– И так, и так.
– По жизни… У меня в семье есть такая байка, что меня вообще ничего не беспокоит. Если ты не можешь что-то контролировать, то зачем переживать? Если что-то происходит и это вне твоего контроля, вне твоей зоны ответственности, но при этом на тебя это влияет, и ты ничего сделать не можешь, значит, просто «бог терпел и нам велел». Что ещё делать? А если можешь что-то изменить, то иди и меняй. На корте сложнее, потому что там ты иногда хочешь что-то изменить, но у тебя ничего не получается, там же стоит соперник на противоположной стороне. Тогда можно просто послать всё это в одно место и не играть.
– У вас есть подкаст «Чай с Бубликом». Как вам в роли ведущего и интервьюера? От выпуска к выпуску становится легче его вести?
– Да, безусловно. Мой первый выпуск, дебют, был с Сергеем Минаевым (российский медиаменеджер, писатель, сценарист. – Прим. «Чемпионата»). Конечно, дядя Серёжа уже, можно сказать, меня приютил, обучил и объяснил мне, как не нервничать, о чём говорить, как работать. Я веду подкаст абсолютно без сценария, у меня его нет, я не готовлю вопросы. Как дядя Серёжа мне объяснил, с героями нужно говорить о том, что тебя волнует дома на диване, когда ты смотришь кино с женой. Интересует тебя, почему он ест пряники в кадре? Спроси, почему он ест пряники. И потом ты начинаешь развивать эту тему. Допустим, герой что-то сказал, и ты каждый раз цепляешься за что-то новое и продолжаешь. Я не знаю, получается у меня это хорошо или нет, но это мне помогло, потому что даже если включить выпуск с Сергеем Сергеевичем, то первые пять минут видно, что я как будто не знаю, что спросить. И он мне сказал: «Мы же только что с тобой обедали, ты же нормально общался, вот так и разговаривай». Он мне это объяснил, и для меня это стало, так скажем, основой ведения подкаста, основой ведения этого проекта. И дальше будут интересные гости, я надеюсь. Главное, чтобы людям нравилось.
– Сейчас в различных шоу или в видео для соцсетей иногда просят знаменитостей назвать своего любимого спортсмена. И в последнее время часто от представителей самых разных видов спорта, от фигуристов до пловцов, можно услышать ваше имя. Возможно, вы тоже можете назвать кого-то из российских спортсменов, за кем следите, за кого болеете.
– Я вот стал следить за UFC, за боями. Меня Карен на это подсадил. И мне очень импонирует Ислам Махачев, очень сильно. Как мы обсудили с Сергеем Минаевым в подкасте: «Если есть возможность респектануть, то респектаните». Вот я Исламу респектую всегда.
– Как раз недавно у Ислама был большой поединок (16 ноября 2025 года Ислам Махачев победил Джека Деллу Маддалену и стал чемпионом UFC в полусреднем весе. – Прим. «Чемпионата»).
– Да, я специально проснулся и смотрел, конечно.
– Вы играете по всему миру и постоянно путешествуете. При этом из-за сложного графика вам вряд ли удаётся хорошо посмотреть город. Есть ли такое место, которое вы бы хотели изучить получше, но из-за тенниса никак не получается?
– Я столько лет езжу, что, мне кажется, уже посмотрел всё, что можно было посмотреть.
– А есть такой город, где вы бы хотели, чтобы турнир появился? Может быть, это место, в котором никогда не были.
– Хочу, чтобы вернули Санкт-Петербург. Если можно одно пожелать – это чтобы вернули турнир ATP в Питере.
– Кажется, что прямо сейчас теннис в России медийно очень поднялся. Рилсы с теннисистами залетают в соцсетях, появляются новые платформы и проекты, футболисты и рэперы комментируют матчи. Вам нравятся такие коллаборации и кросс-взаимодействия? Или для профессионального теннисиста это выглядит смешно?
– Если это делается со знанием дела, почему бы и нет. А если без знания дела, чисто прийти для хайпа, мне это не нравится. Я ни разу не слышал комментарии Фёдора Смолова или Obladaet (настоящее имя – Назар Вотяков, российский хип-хоп-исполнитель. – Прим. «Чемпионата»), моего товарища. Знаю, что он тоже это делал. Я не слышал и поэтому не могу оценивать. Допустим, если бы меня пригласили прокомментировать футбольный матч или концерт, я бы либо отказался, либо постарался из кожи вон вылезти, но сделать это хорошо, как минимум изучить вопрос. Как они к этому подошли, я не знаю, но, наверное, они постарались. Если люди из других видов спорта, другого рода деятельности пытаются своими словами объяснить, что они видят на корте, это здорово. Если они просто приходят и говорят какую-то чушь, то это, конечно же, не нужно.
– Obladaet, насколько я знаю, занимался теннисом.
– Да-да, Назар играет, причём играет на неплохом уровне, любительском. Я недавно видел видео — он играл на каких-то турнирах в Москве.
– Как раз на эту тему. Сейчас ещё появился медиатеннис, в дополнение к медиафутболу, медиабаскетболу и так далее. Это классно?
– Наверное, медиафутбол и медиабаскетбол гораздо интереснее смотреть, на мой взгляд, но, может быть, у меня уже профдеформация, даже, скажем, «профнепригодность». Я не могу смотреть на теннис в таком исполнении. Однако это же делается для людей, для популяризации спорта, для того, чтобы звёзды приходили и играли. Наверное, теннис просто очень сложен для этого. Мы все умеем играть в футбол — и вы, и я. В принципе, на поле, когда есть ещё 11 человек, кроме нас, это будет смотреться более-менее. Я могу тоже побегать по бровке и отдать один пас, наверное. Баскетбол – уже сложнее, потому что нужно бросать в кольцо, нужно давать пасы. А теннис – это ещё сложнее, потому что нужно держать мяч в игре и создавать какое-то соперничество. Но если люди ходят, если людям нравится… Я видел там кучу разных интересных имён — играли какие-то серьёзные известные люди, актёры, певцы и так далее. Я как-то натыкался на это. Если людям нравится, я же не могу говорить, что они плохо играют и поэтому пусть не делают этого.
– Как вам кажется, большой интерес к теннису в России связан с тем, что у нас сейчас нет международных турниров или просто время пришло для такого подъёма активности?
– Может быть, из-за отсутствия турниров, да. Раньше мы к этому относились как к данности — большое количество соревнований: ATP, WTA, «челленджеры»… Сейчас этого нет, и, возможно, люди где-то задумались, что теперь делать. Теннис-то нравится, всегда был любим в России, в Казахстане. Наверное, в связи с этим люди начали больше углубляться в спорт. Потом начали задаваться вопросами: а почему нет много СМИ, почему никто не освещает. Начали появляться блогеры, какие-то проекты, и это здорово. Это очень важно для будущего поколения. Нам как уже действующим игрокам это особо никакого влияния не даёт. Да, мы становимся известнее, может быть, больше зарабатываем, но для молодого поколения это гораздо важнее.
– Сегодня популярны сравнения поколений. Мы с вами относимся к миллениалам. Какие есть особенности у нашего поколения? То, что отличает нас от зумеров.
– Я не очень модный в этом плане, не сильно знаю, кто это такие, но приблизительно понимаю. Вот допустим я кошелёк ношу с собой, а мне говорят: «Зачем ты кошелёк носишь?» Я ношу всегда с собой банковские карточки, и мне говорят: «У тебя что, карточки до сих пор есть?» Я говорю: «А у тебя нет? А если вдруг что». Они не думают об этом. У меня с собой всегда немного наличности есть — на всякий случай: вдруг что-то может случиться. А у них нет. Вот это я замечал.
– Но вы при этом звоните или пишете?
– Пишу. Я писать больше люблю.
– Это миллениальская черта, да. Наше поколение приближается к 30-летию. У вас уже есть какие-то переживания, загоны на эту тему? Может быть, испытываете «кризис 30»?
– А каждый же считает, что у него этих загонов нет и ничего не происходит.
– Некоторые говорят, что чувствуют определённый дискомфорт и тревогу.
– Это в плане кризиса возраста, да. А в плане каких-то вещей, которые ты делаешь, нужно, наверное, спрашивать родственников и друзей — каким ты становишься. Может, уже ворчишь постоянно. Мне сложно сказать, я не вижу в этом ничего такого. Наоборот, смотрел, как один наш блогер, как же его зовут, с бабушками общается… Прохор Шаляпин! Он где-то сказал: «Здорово, когда тебе 90, потому что тебе же было когда-то 30, а им 90 ещё не было». Вот я примерно так же говорю: «Здорово, что мне 28, потому что кому-то, может, никогда и не будет». Я надеюсь, что 30-летие во мне ничего не изменит.
– Ещё есть ощущение, что 30 — это новые 20. Многие в 30 сейчас как будто бы младше, чем были в этом возрасте наши родители, бабушки и дедушки.
– Точно, 100%, это так, но не все. Например, я дед в этом плане. Ворчу часто, мне не нравится всё новое, я это чувствую. При этом у меня есть друзья, которым по 30, и они прям ветреные такие, я им говорю: «Ну как так можно!» Я всё-таки нет — я человек старой закалки в этом плане.
Источник: www.championat.com
Комментарии