«Чемпионат» продолжает свой спецпроект о лучших воплощениях известных образов с «золотого диска» мира фигурного катания. Это серия рейтингов, в которых читателям предлагается вспомнить яркие программы известных фигуристов и выбрать лучшую интерпретацию. В новом выпуске — легендарная тема любви в шекспировской трагедии «Ромео и Джульетта».
В рейтинге «Чемпионата» вы можете отдать голос как за одну любимую программу, так и за все постановки, которые вам понравились.
- Если вы хотите поднять какой-то вариант в списке, нажимайте на стрелку вверх «↑».
- Если считаете, что вариант должен быть ниже, нажимайте стрелочку вниз «↓».
К олимпийскому сезону Саша и Ваня готовились особенно тщательно, и особенно это было заметно в их произвольном танце. Его поставили под музыку из фильма «Ромео и Джульетта» 1968 года композитора Нино Рота. Хореография программы была насыщена интересными находками, которые в исполнении высоких статных фигуристов заставляли сердца замирать. Много трудилась команда спортсменов над драматургией и проработкой образов: например, к основному сюжету Степанова и Букин перешли только после того, как откатали момент знакомства, переживаний, волнительных встреч и узнавания друг друга — это ещё больше погрузило зрителя в историю Ромео и Джульетты, оттого концовка смотрелась мощнее. Вся интерпретация была заложена в маленькие, но эффектные жесты: «То, как мы двигались сначала и по окончании твиззлов, робко и с опаской — это была своего рода отсылка к балу. Когда бал идёт — все двигаются одинаково, без эмоций. Все знают, что будет дальше. По этим движениям можно распознать, что люди не имеют никаких отношений — танец лишён чувств, какой-либо эмоциональной подоплёки — просто геометрия, которую мы и передали», — вот так описывала замысел Саша.
Зная историю Васи и Валеры, неизбежно задумываешься о том, что их знаковая произвольная программа была пророческой. Когда спортсменам было 15 и 17 лет соответственно, эти образы прекрасно ложились на них: была и трогательная любовь, и телесная «химия», и пронзительные не наигранные эмоции. Ученики Анжелики Крыловой танцевали под микс композиций Абеля Коженёвского для фильма 2013 года и делали это в стиле группы именитой наставницы — легко, быстро, с безупречным исполнением акробатических фишек, с гармонией в эстетике линий и поз. Фигуристы действительно любили эту постановку, поэтому и прокаты были великолепны. Готовились они ответственно: Кагановская, например, читала пьесу Шекспира и смотрела разные экранизации, Ангелопол горел идеей показать своё видение «Ромео и Джульетты» после того, как его сильно впечатлили Софья Полищук и Александр Вахнов.
Смена образа Александры Трусовой у Евгения Плющенко прошла с размахом: помимо интересной нежной короткой программы, в произвольной спортсменка примерила на себя роль Джульетты. Во всяком случае, все так думали, но постановка по настроению вовсе не совпадала с мягкой влюблённой девушкой. И тогда фигуристка раскрыла все карты: она — злой рок, погубивший главных героев трагедии Шекспира. Оригинальность подхода Саши заключается в том, что она выбрала знакомую для себя тему борьбы, на которую отлично накладывалось её широкое силовое катание с резкими движениями, а затем показала и лиричную часть себя, выделив в истории место под страдания главных героев, которых одолели внутренние демоны. При этом соединение таких разных по эмоциям частей прошло благополучно: нарезка из композиций Абеля Коженёвского, Крейга Армстронга из фильма 1996 года с Леонардо Ди Каприо и «Танцы рыцарей» Сергея Прокофьева получилась очень качественной.
За свою карьеру Алёна была в образе Джульетты целых три раза, правда, один в рамках ледового шоу Евгения Плющенко в паре Георгием Куницей, но Косторная была максимально органична — совсем как на соревнованиях. Подготовка у неё оказалась что надо: первая программа от «Хрустального» была красивой точкой в её юниорской карьере. Фигуристка показывала свой привычный набор — уникальное владение коньком, воздушное катание, внимание к работе рук и ног. При этом образ спортсменки был не так прост, как казалось: в этой постановке Алёна предстала уверенной, слегка дерзкой Джульеттой, мечтающей о свободе.
Всего через пару лет Джульетта-Косторная из «Ангелов Плющенко» была совершенно иной — трагичной, печальной, даже нервной. Ей можно было только посочувствовать. На эмоциональное состояние фигуристки влияла не самая оптимальная физическая форма, и тем не менее в постановку от Ше-Линн Бурн это вписывалось, усиливая впечатление. Да, возможно, зрители не увидели всех находок хореографа, ведь впоследствии программа была сменена, однако эта работа всё равно остаётся интересной и заслуживающей внимания.
Одной из самых правдоподобных Джульетт за всю историю фигурного катания, конечно, была олимпийская чемпионка 2014 года в команде. Юля по типажу отлично походила на роль хрупкой влюблённой девушки — гибкая, миниатюрная, с глубоким артистизмом. Липницкая вкладывалась в игру лицом и телом, отрабатывая всю мелкую хореографию, благодаря чему постановки оказывались цельными, сбалансированными и лишёнными пустых мест. Их было две: от Николая Морозова и от Ильи Авербуха. Первая — более трогательная, наивная версия Джульетты под музыку Нино Рота; вторая — послание о трагической любви, где также была использована основная партия итальянца, дополненная композициями Абеля Коженёвского и фортепьянной темой. Несмотря на то что обе программы были одинаково глубокими, наполнены фирменными движениями Юли — по настроению они несколько отличались, во втором варианте катание Липницкой было более осознанным, плавным и размеренным.
На дебютный чемпионат мира эти фигуристы привезли классику, вероятно, пытаясь угодить судьям, однако даже так надежды на высокие места было не так много. Но Таня и Максим смогли удивить — с ходу взяли серебро, и это, в частности, заслуга их удивительной произвольной программы под бессмертную музыку Сергея Прокофьева. Выступление Волосожар и Транькова напоминало театральный спектакль с интересными элементами — связками, спиралями и поддержками, с попаданием в музыкальные акценты и, главное, «химией» между партнёрами. А дополнили картину красивые необычные костюмы с лёгкими серыми кружевами, имитировавшими доспехи.
Улов по части наград за «Ромео и Джульетту» у Тотьмяниной и Маринина один из самых внушительных, ведь с этой программой Таня и Максим выиграли Олимпиаду в Турине. Они настолько вжились в образ, настолько соответствовали музыке Нино Роты в обработке известнейшего венгерского скрипача и композитора Эдвина Мартона, что было трудно представить кого-то другого на вершине пьедестала. Спортсмены представили своё видение истории, сосредоточившись на теме преодоления: как Ромео и Джульетта справлялись с давлением их биографии, стараясь сохранить любовь, так и Таня с Максимом боролись в этом сезоне с страхом, что черепно-мозговая травма партнёрши поставит крест на их карьере. Но нет, в этот раз обошлось без драмы — Тотьмянина и Маринин победили.
В романтическом тропе не было равных Кате и Серёже: высокий мужественный партнёр и хрупкая, мягкая партнёрша, которых объединяла глубокая сильная любовь, — такими их запомнили во всём мире. И не зря, их «Ромео и Джульетта» — образцово-показательная программа, поставленная на редкую в фигурном катании музыку Петра Чайковского. Спортсмены показывали истинную синергию на льду — их движения были абсолютно синхронны, при этом выполнены на огромной скорости. Сложные шаги, уверенные прыжки, красивые поддержки — в этой постановке всё работало на то, чтобы показать особую связь между героями, а с учётом истории самих Гордеевой и Гринькова это имело ещё больший эффект.
Для первой Олимпиады Марина и Гвендаль взяли тему из «золотого фонда», но это были бы не они, если бы представили что-то классическое, ординарное. Главная фишка их постановки — это эффект обратной киноплёнки, то есть инверсия событий. Сначала фигуристы раскрыли трагический финал — как Джульетта пронзает себя кинжалом, увидев мёртвого возлюбленного. Затем, когда она заснула навеки, «очнулся» Ромео, держа на руках тело возлюбленной. В конце же программы была сцена зарождения их чувств на балу. Такая ретроспектива выглядела необычно, особенно в сочетании с нестандартными хореографическими находками, такими, как поддержки наоборот — когда партнёрша держала партнёра.
Много Джульетт, а Ромео в истории фигурного катания не хватает до сих пор. Выдающейся, конечно же, была интерпретация великого японца. Юдзуру соединил многооборотные прыжки с невероятной пластикой. Его Ромео был эмоциональным юношей с несгибаемой волей — это отражалось во всех хореографических элементах — от дорожки шагов до вращений. Ханю выдерживал ритм музыки Крейга Армстронга, прекрасно улавливая момент для акцентного движения, так что его катание ничего, кроме восхищения, не вызывало.
Источник: www.championat.com
