Евгения Медведева и её возлюбленный, танцовщик и хореограф Ильдар Гайнутдинов, стали гостями подкаста Максима Транькова «Произвольная программа» на Первом канале. Об их отношениях стало известно в июле, после того как фигуристка опубликовала совместные фотографии со своим партнёром по проекту «Звёздные танцы», намекнув на роман. В интервью двукратному олимпийскому чемпиону пара поделилась историей знакомства, порассуждала о популярности, отношении к ошибкам и на другие интересные темы. Собрали самые яркие цитаты Евгении и Ильдара.
О знакомстве с Гайнутдиновым
Медведева: У меня было всё просто. Мне предложили принять участие в шоу «Звездные танцы» — я согласилась. Меня спросили — хочешь потанцевать? Ответила, да, хочу. Изначально думала, что это будет проект сольного танца. Мне сначала даже не сказали, что я буду с партнёром танцевать. И только на обсуждении проекта: «Ты не переживай, мы дадим тебе хорошего профессионального партнёра». Думаю: «Ладно, окей, ещё лучше. Позориться — так вместе.
Гайнутдинов: Мы не опозорились — были очень достойны, я считаю. Прошли вообще все этапы, испытания.
Медведева: Я сразу согласилась. Эксперименты привели к тому, что мы с Ильдаром вдвоем сидим у себя на подкасте (обращается к Максиму Транькову. — Прим. «Чемпионата»). И вот уже почти год. Доэкспериментировались. Да, наш эксперимент продолжается.
Гайнутдинов: Я три раза отказывался. Я очень не хотел. Просто когда в твоей жизни было очень много этих телевизионных шоу-проектов, я уже как-то, честно говоря, подуспокоился. Я уже отпустил этот момент. Думаю, всё — я насытился. У меня их было много — и как-то не хотелось. Было желание больше в театре побыть – уже углубиться немножко в другую сферу. Когда просто сказали, что будет Женя, я как-то согласился. Мне стало это просто очень интересно.
Я знал, кто такая Евгения Медведева. Но я честно признаюсь: был очень далёк от фигурного катания в целом. Не могу сказать, что я очень много смотрел, что интересовался. Я знаю знаковые имена, которые уже вошли в историю. Женю, конечно же, я знал, потому что она выдающаяся спортсменка. И поэтому я, собственно, и согласился.
О публичности
Медведева: Как сохранить личное пространство? Да никак, наверное. Надо просто смириться с тем, что на тебя всегда смотрят. Сколько раз было, что мы куда-то вместе ходим…
Гайнутдинов: Когда мы на улице проходим, метров за сто человек пять останавливают и просят сфотографироваться.
Медведева: Были у меня лично моменты, когда незнакомые люди просто за стол подсаживаются, начинают что-то рассказывать. И ты просто либо никуда не ходишь, либо миришься с тем, что живешь теперь так. Но я не могу сказать, что мы свою личную жизнь выставляем напоказ. Люди знают, что мы вместе. Мы стараемся чуть-чуть отстраненно держаться, чтобы сохранять личное пространство, насколько это вообще возможно в нашей ситуации.
О потере себя
Медведева: В какой-то момент своей карьеры не получилось себя сохранить — это я говорю про послеолимпийский сезон. В 2020 году был ковид, я им переболела и так и не смогла вернуться в спорт. После Олимпиады у меня был чемпионат мира, на котором я взяла бронзу, но для меня это было уже не то. Когда ты двукратная чемпионка мира, выходишь и берешь бронзу… Все говорят «круто», но ты понимаешь — это не тот результат. Тогда я уже осознавала, что не смогу выйти на тот уровень, который сама себе задала.
Очень хотелось, но ни эмоциональных, ни физических сил, ни здоровья уже не хватало. При этом от меня много требовалось: я перешла к другому тренеру, нужно было показать, чему он меня научил. В этот момент я потеряла себя в спорте и так и не нашла. После ковида я закончила со спортом, и это было правильное решение, потому что дальше было бы только хуже. Жалею ли я, что продолжила после Олимпиады? Нет. Я многому научилась именно в жизни, узнала себя. Но как спортсменка — посыпалась. Пусть так и будет. Путь был хорошим, классным, но найти себя не смогла.
О вдохновении друг друга
Гайнутдинов: Женя вдохновляет своим таким столбом личности. Человеку 25 лет, но у неё внутреннее ощущение этого мира. И то, как человек себя сопоставляет с этим миром, очень по-взрослому. Мне ещё нравится, что мы мотивируем друг друга в отношениях, всегда есть какой-то рост. Либо вы вместе деградируете, либо всё время куда-то стремитесь, развиваетесь, хотите от жизни большего.
Медведева: Ильдар меня вдохновляет на духовное развитие. Когда ты заканчиваешь с большим спортом и начинаешь себя как-то в жизни проявлять, то немного теряешься. Я понимала, что в какой-то момент, возможно, и хочу знать больше, хочу видеть больше, хочу путешествовать больше. Но у меня не было смелости и опоры. Я понимала, что хочу начать интересоваться искусством, но не знала, с чего начать. Я хотела ходить в театры, на мюзиклы, разбираться во всем глобальном, что существует в этом мире. Но при этом я понимала, что одна я как будто этого сделать не могла. И мне был нужен человек, который будет мне в этом помогать. И у меня появился Ильдар, с которым я каждый месяц по несколько раз хожу в театр и на его спектакли, и в Большой театр. И это, наверное, лишь один процент только того развития, которые мы стараемся друг другу давать.
О славе
Гайнутдинов: Мне кажется, что достигать какой-то опрёделенной вершины намного легче, чем потом её удерживать. Это сто процентов. Когда ты много работаешь, то выходишь на какой-то определённый уровень. И потом уже от тебя много чего ждут, просят, требуют. Тебе нужно постоянно это удерживать и еще продолжать развиваться, иначе потом придет какая-то стагнация.
Я о какой-то там популярности вообще не думаю. Много процессов происходит внутри меня, которые не имеют никакого отношения к славе. Мне кажется, что в балете, в танцах этот процесс идёт постепенно.
Медведева: Выигрываешь чемпионат мира — и на тебя в соцсетях подписываются от пяти до десяти тысяч человек. Когда я выступила на Олимпийских играх, за неделю на меня подписалось почти миллион человек. И это только те, у кого есть соцсети. Когда спортсмен становится популярным, он не думает: «Вот бы со мной фотографировались на улице». Он думает: «Как бы золото Олимпиады привезти домой — для страны и семьи». И вот когда это резко на тебя обваливается, а ты вообще даже не рассчитывал на то, что к тебе будут на протяжении десяти лет еще подходить и просить сфотографироваться. Это вообще последнее, о чём ты думаешь!
И потом это становится частью твоей жизни — и всё это обескураживает. Многие спортсмены теряются, пугаются, кому-то это не нравится, приходится закрываться от мира. Потому что личность не всегда подходит под такую популярность. Это начинает сковывать. С годами учишься лавировать, выстраивать свои личные границы, объяснять, что сейчас неудобно общаться или фотографироваться. Всё это приходит с опытом.
О любви к фигурному катанию
Гайнутдинов: Мне очень нравится именно женское фигурное катание. Всегда нравилось больше, да. Потому что оно всё-таки ближе к тому, что я делаю. Я могу ошибаться, но мужское фигурное катание — оно все-таки больше прям про спорт. То есть, это прям вот спортивный такой вид спорта.
Об отношении к ошибкам
Гайнутдинов: Отношусь к ним очень плохо. Ошибка — это всё. Нельзя. Ошибаться нельзя вообще. Ну вообще нет такого даже разрешения к себя, что я могу пойти и, допустим, на сцене что-то сделать не так. Ни в коем случае.
Медведева: К ошибкам я стала намного критичнее относиться, когда стала в спектаклях кататься. В спорте это правда были как будто только мои проблемы. А когда ты падаешь с прыжка в спектакле — это очень плохо. Оценки не выставляют, азарта нет, люди пришли просто посмотреть на красивое. А ты падаешь на пятую точку. В своём красивом костюме, когда у тебя драма. Помню, когда была премьера «Кармен», я перенервничала, под конец спектакля ноги были не те — я свалилась с тройного сальхова. Как я потом ревела!
Потому что понимаю: у меня сцена смерти Кармен, я должна была прыгнуть этот сальхов, пострадать и поехать дальше. А я прыгаю, падаю. Кармен-то должна умирать, а я со льда встаю. И я понимаю, насколько это жалко и ужасно выглядело. Это самый конец спектакля, финальная сцена, 10 секунд: меня Хазе протыкает кинжалом, ЗТМ, поклон. И я за 10 секунд до окончания спектакля просто еле-еле встаю со льда, потому что распласталась, улетела куда-то в зрителей. Думаю: вот это, наверное, очень плохо.
О переломном моменте в спорте
Медведева: Наверное, переломный период у меня был лет в 11, когда еще не было ограничения по возрасту. Тогда я попала на взрослый чемпионат России — заняла то ли 7-е, то ли 8-е место. Для меня это был фурор — на меня тогда первый раз обратили внимание! Я увидела Ксюшу Макарову, как она основательно готовится к выступлениям, и подумала: «Наверное, вот это и есть большой спорт, я тоже так хочу». Мне, в принципе, всегда нравилось то, чем я занимаюсь. Подготовка к Олимпийским играм — это очень сложное дело, которое далеко не всем под силу. И когда ты настолько сильно на травме себя перебарываешь, естественно, устаешь. После Олимпиады уже стало не так весело спортом заниматься. Но так, нет, всегда мне нравилось, не было каких-то серьезных изменений по отношению к спорту.
О совместном просмотре фигурного катания
Медведева: Мы смотрели чемпионат мира, произвольная программа мужчин. Понятное дело: все в степ-ауты, недокруты, падают, «бабочки» делают. Ильдар сидит на кровати, говорит: «Я что-то не понял, а что они все падают? Это же такое неуважение к людям, которые на них смотрят». И я понимаю: вот оно — самое главное отличие между спортом и искусством. Потому что как у нас в спорте к ошибкам — конечно, это плохо. Но если ты ошибся, ты просто скатился вниз по турнирной лестнице, – и всё, это твои проблемы. А в театре совершенно по-другому к этому относятся: если ты сделал ошибку, которая видна зрителю, это прям катастрофа — и штрафуют, и выгнать могут, и отстранить от спектакля. У нас ошибся, навалялся — ну, займешь последнее место, в следующий раз, значит, будет лучше. Просто так в следующий раз не позорься, и всё будет хорошо.
Источник: www.championat.com
