Говоритечто хотите, а ненавистники — мы знаем это о ненавистниках — будут продолжать ненавидеть, и их ненависть, по сути, определяется их ненавистью. Но Гарет Саутгейт наконец-то выступил на самой большой сцене.
Речь, конечно, идет о сцене в библиотеке Сенат-Хаус, где проходила большая лекция Димблби«Большие ворота», записанная перед аудиторией молчаливых, восторженных, кивающих людей и показанная на этой неделе по BBC. Именно так поступают элитные менеджеры больших лекций. Они пользуются моментом. Они отгораживаются от шума. Гарет в «Димблби»? Абсолютно точно.
Поначалу было немного не по себе, когда я увидел, что он вернулся, спокойный и знаковый, в темно-синем костюме, в квадрате на кармане, без галстука. Борода хороша. Волосы мериносово-шерстяно-кардиганово-модельные, но при этом как-то по-пилотски. В основном он был просто восхитителен: Саутгейт говорил без записок, загибая пальцы за пюпитром и разводя ладони для проповеднического акцента, как человек, постоянно оценивающий и переоценивающий размер говяжьего куска на прилавке мясной лавки.
Во многих отношениях это был настоящий Саутгейт, Пик Газ. Именно к этому вела его жизнь. Вот человек, который всегда должен стоять на трибуне и говорить о сложностях построения культуры, пока камеры показывают хмурого Димблби.
Каким он был там, наверху? Все такой же беглый и умилительно болтливый, как жаворонок, который только сейчас вспомнил, что вообще-то не должен уметь говорить. Прежде всего, серьезный и здоровый, молодой директор, вдохновляющий детей в рекламе каши. И это был ключевой эффект, напоминание о его лучших чертах, об упрямом чувстве порядочности.
Были отголоски поддержки его команды и ее пенальтистов после Евро-2021. А также дежурства в СМИ в Болгарии после расистского оскорбления игроков сборной Англии, где Саутгейт также говорил в объектив о морали и правильном поведении, даже когда было слышно, как местная съемочная группа говорит ему «отвали» из задней части комнаты для прессы.
Это своевременные воспоминания, потому что намеренно или нет, Саутгейт говорил со своими критиками в «Сенат Хаус», уступая ненавистникам, и делал это упреждающе, учитывая неожиданно пикантные комментарии Томаса Тухеля несколькими днями позже о недостатке концентрации и драйва, слишком много политики вокруг.
Репутация Саутгейта будет и впредь расшатываться подобным образом. Странно, наверное, учитывая объективный факт стабильного успеха. Сейчас есть только две причины утверждать, что Англия провалилась при Саутгейте. Либо вы не понимаете историю футбола, возможно, придя в игру только в 2018 году. Либо вам просто не нравится его политика, история с «Woke-gate», хекторский тон, и вы любите поиздеваться.
В этом контексте его наиболее интересный тезис о понимании того, что такое неудача и успех, о том, чтобы позволить нюансам и размышлениям войти в разговор, будет потерян. Факт остается фактом: Англия была плоха до появления Саутгейта. Игроки не являются лучшими в мире с врожденным правом на победу в турнирах. Стиль игры при Саутгейте также был немного заскорузлым и ограниченным в финальных поединках. Конец истории.
Кроме того, в большом обращении Саутгейта было просто огромное количество здравого смысла. Зло нефильтрованной динамики смартфон плюс социальные сети. Постоянный доступ как к реальной порнографии, так и к порнографии образа жизни агрессивно-аспиративного потребительства. Это тоже плохо. И улучшение положения молодых мужчин улучшит положение всех, в первую очередь молодых женщин.
В словах Саутгейта тоже были некоторые проблемы. Я немного беспокоюсь за него. Работа в сборной Англии сводит людей с ума. Продолжает ли он бороться с этим в своем новом воплощении в качестве высокопоставленного евангелиста мужских чувств? У Саутгейта есть ощущение соревновательной заботы. Теперь он собирается победить в сострадании. Что, честно говоря, не самая худшая вещь для победы.
Так ли уж абсолютна дихотомия, которую он установил между интернетом (плохой) и отцами (хороший)? Иногда папы плохие. Иногда лучше, если их нет. Иногда интернет — это хорошо. В конце концов, все эти вещи состоят из людей.
Пожалуй, самой большой проблемой стала восторженная и восхищенная постановка: режиссер постоянно переключается на лица полных надежд молодых людей, которые смотрят на сэра Гарета так, словно их только что ударили камнем по голове, и это самое лучшее, что с ними когда-либо случалось. Каждый вопрос подразумевал чье-то согласие с ним, восторженное подтверждение его правоты. Более требовательные вопросы и ответы были бы интереснее, не говоря уже о том, что они были бы всеобъемлющими.
Несмотря на все это, Саутгейт остается лакмусовой бумажкой. Он может ошибаться в некоторых вещах, и у него есть право на ошибку, как и у всех нас, если мы хотим понять и быть понятыми. Но как всегда в футболе и в жизни, если вы действительно думаете, что проблема в благожелательном и компетентном человеке, то, скорее всего, дело в вас.
По мере того, как угасает момент Димблби, стоит добавить две вещи. Во-первых, Тушелю необходимо отказаться от саутгейтизма. Это нешуточная коммерческая сделка на 18 месяцев. И Тухель как нельзя лучше чувствует смену тональности в спорте: на этой неделе он сказал, что больше не будет комментировать политику, а будет заниматься футболом, беспокоясь о своем неясном и бестолковом партнере по команде. Может быть, если бы они допоздна не занимались разработкой политики в отношении прав фермеров-мигрантов, выращивающих квиноа, а, может быть, я прав?
Это преобладающий ветер сейчас. Налицо усталость. Все чаще сила воспринимается просто как правота, мораль преклоняет колено перед самым громким голосом, самым великим диктатором. Россия скоро вернется к полноценным спортивным соревнованиям. Израиль даже не является проблемой. Дональд Трамп будет руководить следующим чемпионатом мира вместе со своим большим другом Джанни Инфантино, чей нос по-прежнему жадно прижимается к окну Овального кабинета, держа в руках очередной пакет с подарками.
Но дело еще и в том, что открыто отвергать политику — значит принимать политику другого рода. Говорить об этом может быть неловко. Не говорить об этом, играя свою роль в индустрии, столь явно пропагандистской по своей постановке, — это попустительство и соучастие.
Стоять в почтительном молчании рядом с деспотом, размахивающим трофеем. Позвольте флагу перекинуться через ваши плечи. Улыбайтесь во время чемпионата мира по футболу, устроенного Дональдом Трампом. Несогласие — это согласие, когда вся эта гравитация действует только в одну сторону. Это совершенно правильно и законно, что футбольный менеджер может хотеть хранить молчание по вопросам, выходящим за пределы поля. Но давайте не будем делать вид, что это не разновидность политики.
На данный момент Саутгейт заслужил свои цветы. Его атакующие схемы могли быть застывшими. Возможно, к концу игры энергия иссякла. Но он, по крайней мере, занял место, которое многие другие просто освободили, говоря о мужчинах и мальчиках и поступая правильно так, как не делает почти никто другой в публичной жизни.
Он остается хорошим человеком, пытающимся делать хорошие вещи. Он отлично справился с Димблби. Хотя он также начал все с того, что в очередной раз заявил, что один пропущенный пенальти на «Уэмбли» в 1996 году не определил его жизнь, и при этом потратил 20 минут на то, чтобы подробно рассказать, как один пропущенный пенальти на «Уэмбли» в 1996 году определил его жизнь. Это процесс, мистер Саутгейт. Мы можем поговорить об этом на следующей неделе.
Комментарии