Засемь предыдущих выступлений Японии на Кубке мира прогресс ее мужской сборной отражал восхождение страны в мировом футбольном сообществе, что стало результатом трех десятилетий профессионализма и развития низового звена, в результате чего появился постоянный поток игроков, способных играть в Европе.
В четверг эта серия последовательных выступлений на главном событии мужского футбола была официально продлена до восьми, поскольку победа Японии над Бахрейном со счетом 2:0 сделала ее первой страной, не принимающей у себя чемпионат мира 2026 года, который пройдет в США, Канаде и Мексике.
Когда «синие самураи» прибудут в Северную Америку в следующем году, некоторые имена и лица будут отражать другие, более общественные перемены: Население медленно, но неуклонно становится более разнообразным.
Спортсмены с разным происхождением все чаще встречаются в японском спорте: от хаафу (японцев, родившихся у родителей-неяпонцев), таких как четырехкратная чемпионка турниров Большого шлема Наоми Осака и звезда НБА Руи Хачимура, до многочисленных натурализованных импортеров, которые помогли команде Brave Blossoms выйти в четвертьфинал Кубка мира по регби 2019 года.
И хотя бейсбол остается самым популярным командным видом спорта в Японии, именно на футбольных полях по всей стране, от школьных полей до стадионов J.League, ярче всего проявляется история взаимоотношений страны с мультикультурализмом.
«Бейсбол требует значительных финансовых вложений в оборудование, что делает его менее доступным для детей из иммигрантских семей», — говорит Guardian эксперт по транснациональной социологии доктор Лоуренс Йошитака Симодзи. «Напротив, в футбол можно играть только с мячом, что делает его более доступным видом спорта для хаафу и детей иммигрантов в Японии».
На протяжении почти всей истории японского футбола на него оказывали влияние представители разных культур. Многие из первых импортированных в страну игроков были родом из Бразилии, где проживает крупнейшая японская диаспора, ставшая результатом постоянной миграции в начале XX века. Нельсон Йошимура, японец-бразилец во втором поколении, присоединился к команде Японской футбольной лиги «Янмар Дизель» (ныне «Церезо Осака») в 1967 году и, натурализовавшись в 1970 году, заработал 46 футбольных полей за сборную Японии.
По пути Йошимуры пошли и другие бразильские игроки, в том числе и без японского происхождения. Полузащитник Руи Рамос, помимо богатой на трофеи карьеры в команде JSL «Йомиури СК» и ее преемнике в J.League «Верди Кавасаки», внес свой вклад в эпохальный триумф Японии на Кубке Азии 1992 года и почти привел страну к первому месту на чемпионате мира годом позже.
Вагнер Лопес стал первым натурализованным игроком сборной Японии на Кубке мира во Франции 1998 года, а Алессандро Сантос, которого 16-летним юношей взяли в среднюю школу Мейтоку Гидзюку в префектуре Коти, надевал фирменную синюю футболку сборной Японии в 2002 и 2006 годах. Четыре года спустя защитник Маркус Тулио Танака, бразилец в третьем поколении, помог Японии выйти в финал в ЮАР.
«Японские болельщики поддерживали натурализованных игроков точно так же, как и игроков японского происхождения, насколько я мог судить», — говорит ветеран футбола Майкл Пластоу. «Если и было что-то особенное, то, наверное, чувство благодарности».
Тем временем демографическая ситуация в Японии постепенно менялась. Устойчивая волна бразильских и перуанских рабочих в 1980-х и 90-х годах уступила место иммиграции из Юго-Восточной Азии и Африки. Хотя уровень рождаемости в стране снизился почти на 42 % в период с 1987 по 2022 год, число детей, родившихся хотя бы у одного родителя-неяпонца, выросло за тот же период с 1,3 % до 4,1 %.
Эта цифра отражается в увеличении количества вызовов хаафу за последнее десятилетие: в олимпийском составе Японии на 2024 год четыре таких игрока — на три больше, чем на всех предыдущих Играх, — и как минимум один в каждом списке участников Кубка мира с 2014 года.
В частности, в последних двух циклах Кубка мира хаафу часто появлялись между штангами ворот, включая запасного игрока сборной Катара 2022 Даниэля Шмидта, нынешнего стартового игрока «Самурай Блю» Сиона Судзуки и Лео Брайана Кокубо, вратаря сборной Японии на Играх в Париже.
Эти игроки преуспели на физически сложной позиции, которую Япония часто не могла развить: Сузуки ростом 6 футов 3 дюйма, Кокубо или Тайши Брэндон Нозава ростом 6 футов 4 дюйма могли бы стать самыми высокими вратарями чемпионата мира в истории. Но они и их коллеги по амплуа выросли в обществе, которое не всегда открыто принимало их.
Почти все респонденты японского общенационального опроса «хаафу», проведенного в прошлом году Симодзи и исследователем Вивекой Ичикавой из Университета Торонто, заявили, что сталкивались с микроагрессией, а 68 % — с открытыми издевательствами и расовой дискриминацией. Почти половина из них заявили, что страдали от проблем с психическим здоровьем, что в пять раз превышает средний показатель по Японии.
«Я не раз сталкивался с тем, что в переполненном поезде рядом со мной пустое место, и когда ты молод, то задаешься вопросом: «Почему?» Но теперь я понимаю», — сказал ямайско-японский нападающий и участник Рио-2016 Мусаси Судзуки газете Asahi Shimbun в 2021 году. Японцы просто не привыкли видеть людей, которые не похожи на них». По мере того как Япония становится все более глобальной, у японцев будет больше возможностей общаться с людьми других рас. Я думаю, общество постепенно меняется».
Несмотря на эти изменения, расовые оскорбления в адрес игроков хаафу — особенно тех, кто имеет черное происхождение, — также участились в социальных сетях. Сион Судзуки, чей отец — ганец, публично призвал болельщиков прекратить писать дискриминационные сообщения и комментарии во время прошлогоднего Кубка Азии в Катаре, где ему не удалось показать чистый лист в пяти матчах, так как «Самурай Блю» вылетел из турнира в четвертьфинале.
«Я получал [дискриминационные комментарии] еще в начальной школе, но я не буду поддаваться им», — сказал Судзуки в интервью Number Web после турнира. «Я мог бы сделать вид, что не замечаю [сообщений], но я хотел поделиться своей историей в надежде, что она поможет не только футболистам, но и спортсменам и детям с любыми корнями».
Хотя статус футбола как глобальной игры все чаще определяется через призму иммиграции — по данным Vox, 16,5 % японских игроков на последнем чемпионате мира были иностранного происхождения — увеличение числа хаафу в составе японской команды — это, скорее, история интеграции. Среди игроков смешанной расы, родившихся и выросших в японоязычных семьях, не возникает вопросов, за кого они играют.
«Дело не в том, что есть много разных типов людей, представляющих Японию, а в том, что, попав в сборную, ты такой же, как и все остальные», — говорит колумбийско-японский нападающий Кин Сато, товарищ Кокубо по олимпийской сборной и один из трех хаафу в ФК «Токио», представлявших Японию на международных соревнованиях.
«Я думаю, что когда ты носишь Hi no maru [японский флаг], ты готов сражаться за Японию, будь ты хаафу или чистый японец, и я думаю, что мы все чувствуем то же самое».
Комментарии