20 лет для проекта — отличная дата: ты в самом соку, прёшь вперед без оглядки, но уже имеешь прошлое, а потому можешь распознавать повторяющиеся сюжеты и предсказывать, чем они могут закончится.
Бывший главный редактор «Чемпионата» (2018-2021) Евгений Слюсаренко вспоминает, как он брал интервью у героини Сочи-2014 Юлии Липницкой, почему оно не было никогда опубликовано и почему эта история до сих актуальна.
-
Черти с вилами -
Ошибка на ошибке -
Читать до конца -
«Раньше на меня можно было кричать. Сейчас это не работает». Неопубликованное интервью Юлии Липницкой
Черти с вилами
– В начале марта представитель 18-летней фигуристки Камилы Валиевой затыкал рот журналистам, рассказывая, какие вопросы они имеют право задавать, а какие нет.
Я сознательно решил не принимать участие в развернувшейся общественной дискуссии — ей-богу, ну сколько можно. Как говорится, разбуди через 100 лет и спроси, что происходит в России, и я скажу, что люди спорта и их прилипалы по-прежнему учат журналистов профессии, а благодарные читатели одобрительно улюлюкают и бегают за попкорном.
Почти 10 лет назад, в конце января 2015 года, мне — тогда ещё заместителю главного редактора «Чемпионата» — предложили взять эксклюзивное интервью у Юлии Липницкой, звезды Сочи-2014 и первой по-настоящему прославившейся ученицы Этери Тутберидзе, абсолютно культового персонажа среди самых широких масс тех лет.
Сказать по правде, я никогда не понимал, откуда что взялось. Как-то пропустил момент зарождения этой мании. Ещё перед олимпийским сезоном Липницкая была полным ноунеймом для народа, а через три месяца, ничего особо не выиграв (личку на Олимпиаде завалила, даже послеолимпийский чемпионат мира — и тот без победы), она стала вызывать вокруг себя какой-то иррациональный ажиотаж и истерию.
Помню, попал на какую-то светскую вечеринку с участием героев Сочи, где была и 15-летняя на тот момент Липницкая. Потёртый персонаж, когда-то считавшийся известным продюсером, периодически ёрнически терзал явно находившуюся не в своей тарелке школьницу:
– Юль, а ты замуж хочешь? А за кого?
– Ах, не портите нам Юлечку, – жеманно отстраняла его eventor Лена Л. – Кстати, Юлечка, а тебе кто больше нравится: блондины или брюнеты?
В общем, если бы в тот момент разверзлась земля и оттуда вышли черти с вилами, это смотрелось бы вполне органично.
Так вот, я не понимал — что происходит. Внешность обычного подростка. Судьба как судьба: классический фигурнокатательный ребёнок с отсутствием детства – какие-то душещипательные истории из её пути на поверхность не выходили. Да, девочка в красном, трогательная программа на «Список Шиндлера» — ну и, дальше-то что? Уже потом будут Медведева, Загитова, Трусова. Но мне до сих пор кажется, что до праймовой известности Липницкой они так и не добрались. По крайней мере, их на обложку журнала Time не помещали, да и Путин не встречался, чтобы поздравить лично.
То есть я что-то упускал. Мне самому было интересно — что? А потому, когда выпал уникальный шанс один на один поговорить с юной звездой (после Сочи спортсменка ни с кем не общалась), то, понятно, не колебался.
Дальше будет поучительная история, как я провалил свой шанс, а «Чемпионат» лишился мирового эксклюзива.
Ошибка на ошибке
Сразу возьму всю вину на себя. Я допустил несколько ошибок. Во-первых, положился на посредников. Получилось как: мои «представители» поговорили с представителями спортсменки и обо всём договорились. О чём именно они договорились, я не стал проверять. Мне казалось самим по себе разумеющимся фактом, что говорить можно обо всём — иначе зачем это интервью?
По факту уже на месте выяснилось, что организаторы хотят что-то вроде монолога из «Каравана историй»: со слезами, подъёмами в шесть утра, сложным детством и вот этим всем. То есть сделать ту самую историю, какую про Юлю никто так внятно и не сформулировал. То ли потому, что формулировать было нечего, то ли потому, что сама спортсменка не была готова на такой уровень откровенности. За полчаса, ага.
Время тоже было ограничено: тайминг в 30 минут — моя ошибка номер два. Я понимал, что могу снять только верхний слой — конкретно события последнего года, ну с некоторой долей «психологизма». Наши цели разошлись.
Это привело к неприятной сцене: в краткую паузу (Юле кто-то звонил), одна из представителей фигуристки стала мне выговаривать, что я задаю неправильные вопросы и неплохо бы ещё спросить разное. Понятно, если бы это было обычное интервью, то на этом оно бы и завершилось. Со мной так нельзя.
С людьми, которые уважают себя и свою работу, так нельзя. Но рядом сидела девочка 16 лет, и я посчитал неправильным, чтобы из-за больших дядей она стала свидетелем разборок, к которым вообще не имела никакого отношения.
Ошибка третья. Не стоило затем даже приниматься за написание интервью. Принимая во внимание предыдущие пункты, было ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но мне стало жаль потраченного времени, хотелось порадовать родной «Чемпионат». Да и в конце концов — это всё же сама Липницкая, радость нации (кликов соберу, цитируемости, похайпуем, потирал ладошки внутри меня маленький слюсаренко). Вдруг удастся найти компромиссный вариант?
Компромисс мы предсказуемо не нашли. Интервью мне вернули переделанным, важные вещи вычеркнуты, вписано было то, что Юля не говорила. Например, полностью исчезла тема Этери Тутберидзе, от которой она планировала уходить. Или то, с каким облегчением она восприняла непопадание в состав на чемпионат Европы — только чтобы хоть какое-то время не видеть опостылевший лёд.
И среди этой череды ошибок я наконец-то сделал верный шаг: отказался это публиковать. Тогдашний главный редактор Самвел Авакян поддержал моё решение, за что я ему благодарен (это одна из сотен благодарностей, которые он заслуживает за работу в «Чемпионате» в течение 10 лет). Это был мужественный поступок с его стороны. Почему?..
Читать до конца
…Потому что дальше началось давление со стороны команды фигуристки. Однозначно подчеркну: сама она к этому не имела никакого отношения. Те люди задумали сделать «русский IMG» и рассматривали Липницкую как главный стартовый актив в этом бизнесе. А тут — какой-то журналистишка посмел сам отказаться от милости, которую они с барского плеча ему бросили.
Помнится, я смотрел на их агрессивную суету с недоумением. Не потому, что был удивлён, так сказать, моральными качествами их лидера — тут без иллюзий (как нет, надо полагать, иллюзий у правоохранительных органов, ведущих сейчас его уголовное дело). А недоумение было, как и за счёт чего они собираются лепить из Юлии Липницкой медиазвезду и инфлюэнсера на годы вперед. Такую Марию Шарапову на льду. Тут ведь нужен нарциссический тип личности, которой важно всегда быть на виду и ложкой есть одобрение окружающих. Как в детском знаменитом стишке: драмкружок, кружок по фото, а ещё и петь охота.
Она же вообще не про это, думал я. Полчаса общения хватило понять, что Юля — мощнейший интроверт себе на уме.
Если надо, обаятельная и знает подход к людям (на интервью не сильно смущалась, сразу сказала, что я похож Фёдора Климова, а раз так, то найдём общий язык). Если надо — жесткая («Я не буду отвечать на этот вопрос. Вы хотите от меня ванильных ответов»). Уставшая от этой суеты вокруг и не понимающая, почему именно с ней это происходит («Я уже в магазин боюсь зайти»). Изо всех сил желающая выйти из матрицы («Выезжаю из дома часов в девять утра, чтобы успеть на первую тренировку. Последняя заканчивается около девяти вечера. Пока доберусь до дома – уже часов 11-12. Правда, у меня есть один выходной»).
В общем, эти люди просто решили подменить её настоящую личность для своих задач, даже не потрудившись понять, подходит ли она под их параметры. И мы тут с (теперь уже, увы, бывшими) коллегами из «Чемпионата» подумали и решили: а давайте в честь празднования нашей общей большой даты вернём людям 16-летнюю Липницкую, какой она была? Разумеется, без правок — всё, как говорилось на самом деле в январе 2015 года.
Держите — это награда вам за то, что дочитали до конца. Настоящая Юлия Липницкая без купюр. То самое неопубликованное интервью.
***
«Раньше на меня можно было кричать. Сейчас это не работает». Неопубликованное интервью Юлии Липницкой
Олимпийская чемпионка по фигурному катанию Юлия Липницкая рассказала о завершении своего сезона, интернет-зависимости и о том, что привыкла к истерии вокруг неё.
Для самой популярной российской фигуристки по версии всего мира Юлии Липницкой текущий сезон получается нескладным – от проблем с ботинками до поражений на отборочных стартах. Проблема только в том, что узнать от неё, что в действительности происходит, не представлялось возможным – символ сочинских Игр почти не давала подробных интервью. Недавно спортсменка подписала контракт с компанией «Телеспорт», которая теперь будет заниматься её продвижением. «Чемпионат» получил возможность первым воспользоваться новой информационной политикой в команде Липницкой, чтобы задать все главные на этот момент вопросы.
«Откуда все знают мой телефон?»
— Помню, год назад ехал в сочинской «Ласточке» и увидел каких-то зарубежных туристов. Они играли с детьми в куклы, которые называли «Юлия Липницкая». Пожалуй, только тогда я понял, как всё серьезно. Вы нашли для себя объяснение истерии вокруг вас, длящейся уже год?
— Для меня это продолжает оставаться загадкой. Я этого как не понимала тогда, так не понимаю и теперь. Раньше я думала: может быть, всё потому, что я такая маленькая, а уже стала олимпийской чемпионкой, может быть, это привлекает людей? Но время идёт, Олимпиада закончилась почти год назад, а ничего не меняется.
— Это сильно осложняет жизнь?
— Есть моменты, с которыми реально тяжело справляться. Но ко многому я уже просто привыкла, почти не замечаю.
— Например?
— Я не могу спокойно пройтись по улицам. Непросто ходить по магазинам. Скажем, намечается какое-то мероприятие. Мне надо купить под него одежду. Продавцы всё знают лучше меня: «Я вас видела на льду, точно знаю, что это вам не подойдёт». Это напрягает, но к этому привыкаешь. Тяжелее привыкнуть к вниманию незнакомых людей. Первые месяцы у меня телефон просто не смолкал. Несколько десятков звонков с незнакомых номеров в день! Я понять не могла, откуда все знают мой телефон? Слава богу, волна спала, но всё равно бывает.
— Как вы от всего этого защищаетесь?
— Стараюсь как можно меньше читать и слушать о себе. Есть в интернете некоторые места, куда можно заходить, а есть те, куда вообще не стоит даже соваться. Например, специализированные форумы. На них спортсмену лучше вообще не бывать. Очень много людей, которые тебя поддерживают, желают только добра, но есть и те, у кого одна цель – сбить тебя с настроя, посеять какие-то комплексы, слить весь негатив. Зачем мне это? Хотя, конечно, полностью абстрагироваться не удается — знакомые, коллеги все равно стараются пересказать все «инсайды».
«Продавцы всё знают лучше меня: «Я вас видела на льду, точно знаю, что это вам не подойдёт».
— Вы говорили, что были очень сильно зависимой от интернета.
— Да, был период, когда меня серьезно «засосало». Садилась на 10 минут – часа как не бывало. Было как: села, уткнулась в экран, и всё — меня здесь нет. Тут почитала, тут фотографии посмотрела, тут написала. Стараюсь постепенно от этого отходить. Вот последний месяц, когда я не каталась, в Сети была максимум час в день. Конечно, в идеале вообще полностью отключиться от интернета. Но я понимаю, что сейчас это уже нереально. Поэтому захожу только в некоторые соцсети, через которые общаюсь со знакомыми. И мне достаточно. Хочется верить, что переболела.
— Тогда последний вопрос об интернете. Если в поисковике набрать «Юлия Липницкая болеет за…», то выскакивают две команды — московский «Спартак» и «Челси». Так кто ваша команда в футболе?
— Это ерунда какая-то. За футболом не слежу, только разве что за турнирами уровня чемпионата мира или Европы. Точно могу сказать, что ни за кого не болею.
«Соревновательный сезон для меня закончен»
— В эти дни в Стокгольме идёт чемпионат Европы, в четверг вы на него полетели как зритель. С какими чувствами будете смотреть на лёд?
— Сначала очень расстроилась, что не пробилась в команду, даже разрыдалась как-то. Чемпионат России стал моим четвёртым неудачным стартом в сезоне подряд. Короткая программа получилась, по моим ощущениям, шикарной. Но произвольная из раза в раз не шла просто ни в какую — не получилась и сейчас. Поостыв, честно говоря, испытала облегчение, что никуда не надо ехать. Что там делать? Мучиться снова? Я боролась, пыталась, но ничего не вышло. Значит, лучше сидеть дома и готовиться.
— За кем особенно следите в Стокгольме?
— В каждом виде за всеми нашими и за теми, кто показывает что-то необычное. Скажем, французская пара танцоров, которые стали чемпионами Европы. Я их помню ещё по юниорам, мы вместе катались. Ничего особенного они из себя не представляли. А теперь ребята мне очень понравились, их первое место абсолютно заслуженно. Мужской турнир одиночников получается захватывающим. Когда такое было, чтобы в Европе стоило смотреть чуть ли не за всей первой десяткой. А сейчас стоит.
— Если вернуться к вашим делам, как провели этот месяц?
— На лёд практически не выходила и примерно до 10 февраля вряд ли выйду. Не сказать, что так задумывалось – скорее, вышло само собой. Сначала слетала домой в Екатеринбург, осталась там на неделю. То билетов не было, то ещё что-то. В конце концов, решила выбросить всё из головы и спокойно заниматься своими делами. Никто меня не трогал несколько дней, а это самое главное.
— Судя по всему, с таким тренировочным графиком этот сезон для вас закончен.
— Были какие-то варианты с поездками на этапы Кубка России, попытками отбора на чемпионат мира. Но я не вижу в этом никакого смысла, особенно если посмотреть, какая конкуренция в женском катании. Надо не соревноваться, а работать. Над техникой, над скольжением, над вращениями. Мы это обсуждали на встрече с замминистра Юрием Нагорных и все вместе пришли к выводу, что стоит сначала отдохнуть, а потом сосредоточиться на тренировках. Соревнований в этом сезоне для меня больше не будет.
«За футболом не слежу, только разве что за турнирами уровня чемпионата мира или Европы. Точно могу сказать, что ни за кого не болею».
«Девочкам взрослеть в два раза сложнее, чем мальчикам»
— Может быть, послеолимпийский сезон вообще стоило пропустить – учитывая нагрузку, свалившуюся на вас в год Олимпиады?
— Мы рассматривали этот вариант. Но потом решили, что трудного периода всё равно не избежать. Вроде всё то же самое, а ничего не получается. И это невозможно контролировать. И лучше эту ситуацию не игнорировать, а пройти как можно быстрее. Вряд я бы много извлекла пользы из того, что пропустила целый сезон.
— Получается, для вас не было неожиданностью, что после Сочи могут возникнуть серьезные проблемы?
— Я со многими разговаривала — спортсменами, тренерами. Все говорили, что такое может случиться, и это надо просто пережить. Я взрослею — физиологически, психологически. С этим сталкиваются даже мальчики, хотя девочкам, как говорят, в два раза сложнее.
— В чём проявляется ваше взросление – ну, кроме понятных физиологических моментов? В чём вы меняетесь?
— Мне нужна другая мотивация, другие отношения с тренером. Когда я была маленькой, на меня можно было накричать или заставить что-то сделать. Я злилась и на этой злости прыгала, каталась изо всех сил. А сейчас, если попытаться заставить что-то делать помимо воли, мне тут же становится противно этим заниматься, какая-то лень сразу накатывает. Хочется не доказывать, как раньше, а просто обидеться и уйти подальше. Так, как работают с начинающими, со мной уже нельзя, нужен другой подход.
— Какой – «другой»?
— Хочется начать получать удовольствие от катания. Не тупо прыгать и кататься, как тебе скажет тренер, а развиваться и понимать, что ты делаешь и ради чего. И хорошо, что у меня появилось время как следует над этим подумать.
«Мне требуется больше внимания от тренера»
— А что думает по этому поводу ваш тренер Этери Тутберидзе?
— Мы сейчас мало контактируем и не обсуждали этот вопрос. У Этери Георгиевны в разгаре соревновательный сезон, участвует много её учеников.
— Получается, что разговоры о смене тренера имеют под собой основу?
— Я никуда и ни к кому не ушла. У меня непростой период, я хочу элементарно отдохнуть от всего – и от катка, и от однообразия, и от тренера в том числе. В этом нет ничего такого. Сама Этери Георгиевна говорит, что у нас пошла рутина, а это самое опасное в нашем деле. Значит, надо сделать паузу.
— Сколько учеников в группе Тутберидзе?
— В этом тоже есть сложность. Я насчитала 18 человек. Фабрика юниоров, как я говорю. Понятно, что тренер при всём желании не может уделять каждому необходимое внимание. Все говорят, что у группы Тутберидзе достаточно льда – четыре площадки. Ну как достаточно… Четыре тренировочных отрезка по 1 часу 20 минут. Все катаются по два отрезка – получается 2 часа 40 минут в день. Мне кажется, для моего уровня это немного.
— И эти 2 часа 40 минут вы катаетесь вместе с другими членами группы?
— Конечно. В группе Тутберидзе все равны, от начинающего до олимпийского чемпиона — такой принцип тренера. Но при таком количестве занимающихся на льду сложно представить, как можно проявить индивидуальный подход. Мне кажется, чтобы вернуться на высокий уровень, мне требуется больше внимания. Не потому, что я такая капризная. Просто по-другому не получится побеждать. Вот классический пример: почему в этом сезоне так выстрелила Лиза Туктамышева, которая до этого продолжительное время толком не каталась. Но как только у её тренера Алексея Николаевича Мишина появилась возможность заниматься только ей, результат пришел.
«Когда я была маленькой, на меня можно было накричать или заставить что-то сделать. Я злилась и на этой злости прыгала, каталась изо всех сил».
«Мама вложила в мою карьеру всё»
— Вы сказали, что на Новый год съездили домой в Екатеринбург. Ваш дом по-прежнему там?
— Теперь мой дом – Москва. После Олимпиады мне выделили квартиру, недавно наконец-то мы закончили ремонт. Поставили кухню, я даже начала готовить. Собственная квартира — это здорово. С детства мне было известно, что за победу на Олимпиаде полагается квартира, машина, хорошие призовые. И мне очень хотелось добиться этого. Но я никогда не думала, что всё случится так скоро. Разговоры о Сочи были вокруг меня, сколько себя помню. А потом как-то неожиданно оказалось, что уже и выступать пора.
— То есть вы с самого начала рассчитывали, что будете в Сочи?
— Конечно, мы переезжали из Екатеринбурга в Москву именно с этой целью. Мы с мамой сразу сказали тренеру, что по возрасту проходим и очень хотим выступать на домашней Олимпиаде, потому и приехали.
— Переезд был связан с серьёзными финансовыми затратами, как можно понять?
— Какое-то время мы сдавала нашу квартиру в Екатеринбурге, потом её пришлось продать. Скажем так: мама вложила в мою карьеру всё, что было. И я очень рада, что не зря. Хотя бы нам теперь есть где жить. Это уже очень много. В Екатеринбурге есть бабушка, родственники, но жить уже негде.
— Вам тогда было девять лет, как вы всё воспринимали?
— Я не помню каких-то сильных переживаний. Мне казалось, что всё происходит не со мной, как будто смотрю на себя со стороны. Мы погрузили все вещи в машину и поехали в Москву. Путь занял два дня. Я смотрю в окно, вокруг очень красиво, и совсем не думаю о фигурном катании. А потом мы приходим на каток, и там надо прыгать тройные прыжки, которые я в жизни не прыгала. Но я беру и прыгаю.
«Всех интересует эта ваниль обо мне»
— Вспомните ваши ощущения, как вы маленькой девочкой попали в большой город?
— Мне не очень интересно это вспоминать. Приходится без конца рассказывать одно и то же. Всех интересует эта ваниль обо мне. Было и было. Я стараюсь жить сегодняшним днем.
— Но мне кажется, что во многом ваше нынешнее поведение, ваши установки были сформированы в те годы. Интересно знать, что вас закалило.
— Думаю, детство закончилось где-то лет в 11, само по себе, жизнь заставила. Да, я ощущаю, что внутренне взрослее своих сверстников. Но это просто влияние спорта. Многие фигуристы взрослеют рано, особенно те, кто быстро уезжает из дома. Я не одна такая.
— Вам не сложно общаться с другими людьми, с теми, кто не имеет отношения к спорту?
— Я с ними практически не общаюсь. Так получается, что мы не имеем возможности пересечься друг с другом.
— Как строится ваш график дня?
— Ещё недавно было так. Первая тренировка начиналась около 12 часов, последняя заканчивалась около девяти вечера. Пока доберусь до дома – уже часов 11, а то и 12. Правда, есть один выходной в неделю.
— И вам не жалко, что в свои 16 лет обычной жизни вы практически не видели, всё занял спорт?
— Я не думаю об этом. Может быть, раньше я и могла задуматься, пожалеть о чём-то. Но довольно давно прекратила. Благодаря спорту у меня есть почти всё, чего я хотела.
***
…За 10 прошедших лет Юлия Липницкая, насколько можно понять — а она по-прежнему не любит давать интервью — не сильно изменилась. Оберегает свою частную жизнь, замужем, двое детей, работает детским тренером и, как говорят, по своим педагогическим особенностям очень похожа на Этери Тутберидзе. И, кажется, это то, чего она хотела.
Того же хочется пожелать Камиле Валиевой, которая только пошла по этому непростому пути — жить своей жизнью и делать то, чего действительно хочется. Держаться подальше от тех, кто хочет украсть твою личность. Биться за себя и не бояться любых вопросов. Как она это делала на льду.
Источник: www.championat.com
Комментарии