Артем Ковалев — о реабилитации после травмы, верности тренеру и работе с психологом.
В октябре 2023 года Артем Ковалев неудачно упал с четверного тулупа на тренировке и сломал ногу. Фигурист перенес операцию, после чего заново учился ходить и пропустил соревновательный год.
В новом сезоне ученик Александра Волкова выступил на чемпионате Москвы, где занял третье место. В интервью «Матч ТВ» Ковалев рассказал о трудностях в процессе восстановления после травмы, мыслях о завершении карьеры и мечте попасть на финал Лиги чемпионов.
«До сих пор страшно заходить в четверные»
— Неделю назад ты откатался на первом турнире в сезоне — чемпионате Москвы. Как оценишь свое выступление?
— По десятибалльной шкале — на восемь. Подготовки было недостаточно, но хорошо, что я смог собраться и показать наработанное.
— Турнир стал первым после годичного перерыва. Испытал особое волнение? Соскучился по выступлениям?
— Мандража точно не было. Но я будто забыл, что такое выступления, ощутил новые эмоции. Только в день короткой программы вспомнил, что такое кататься на соревнованиях, на произвольную выходил уже спокойнее.
— Какие дальнейшие планы на сезон?
— Дальше планирую выступить на двух этапах Гран-при. Это точно будет Казань, а что касается второго, то Москва или Санкт-Петербург, пока не определились. Дальше будет чемпионат России, а если нога не будет беспокоить, выступлю на прыжковом чемпионате.
Буду отталкиваться от состояния ноги. Для себя я уже выполнил цель на сезон — восстановился и вышел на турнир.
— С момента травмы прошел ровно год. Давай перенесемся в тот день. Что почувствовал, когда на тренировке упал с четверного тулупа?
— До этой травмы я никогда ничего не ломал. Помню, когда упал, то испытал ужасную боль, такую, которую до этого никогда не испытывал. Когда же мы сняли конек, то я увидел, как опухла нога. Тогда я понял, что это не растяжение, а нечто более серьезное. Сделали рентген, оказалось, что у меня серьезный перелом. Дальше мы поехали к спортивному хирургу, он сказал, что нужно делать операцию, если я хочу максимально быстро выйти на лед.
— Как восстанавливался после операции? Был психологический дискомфорт?
— После операции я хотел забыть, что такое спорт. Пока лежал в гипсе, то не смотрел ни один турнир, кроме московского Гран-при, куда пришел лично. Я только отслеживал результаты. Настолько мне не хотелось думать о спорте.
— И все-таки, что помогло не сломаться психологически и найти в себе силы вернуться на лед?
— Я понял, что травма серьезная, поэтому нельзя торопиться и восстанавливаться надо постепенно, шаг за шагом. Плюс я работал с психологом — Жанной Симак, она очень помогла мне.
Когда вышел на лед, два с половиной месяца я только скользил и вращался, тренировался без прыжков.
— Не страшно было заходить в четверные? Прыжки ведь пришлось учить практически заново.
— Страшно. Я больше скажу, мне до сих пор страшно.
— Помнишь ощущения, когда приземлил первый четверной тулуп?
— Да, помню. Я даже выкладывал видео в социальных сетях. Достаточно быстро восстановил четверной. Обычно мне после отпуска требовалось две недели, чтобы распрыгаться и восстановить четверные. Здесь же я вспомнил тулуп за неделю.
Первые дня четыре было очень страшно заходить на четверной, я не понимал, зачем прыгаю. Дальше Александр Сергеевич взял меня на «удочку» и сказал пытаться приземляться на одну ногу. Так и получилось восстановить.
«Перед чемпионатом Москвы к психологу не обращался, перед этапами Гран-при точно буду разговаривать»
— Обычно психологи советуют воспользоваться вынужденной паузой в карьере и провести это время с пользой. Тебе удалось извлечь что-то хорошее из этого перерыва? Может, учебу подтянул?
— В течение года я не мог абстрагироваться от травмы, потому что нога напоминала о себе каждый день. Она до сих пор болит после тренировок, поэтому я стараюсь ее особо не нагружать. Например, если раньше мы с ребятами могли после тренировки пойти поиграть в футбол, то сейчас я этого не делаю, чтобы не травмировать ногу.
Что касается учебы, то я посещал занятия весь третий курс в институте физкультуры. На четвертый курс перешел без долгов.
— Думал о завершении карьеры?
— Я как-то встретил Настю Костюк в магазине и спросил, почему она закончила кататься. Она мне сказала, что у нее был перелом ноги, она решила не восстанавливаться и не продолжать.
У меня же с первого дня была уверенность, что я смогу восстановиться и продолжить карьеру. Но буквально через две недели после восстановления четверного я снова подвернул ту же ногу. Я опять почувствовал боль, стало страшно. В этот момент я хотел сказать: «Всё».
— Тогда как поддерживал тебя Волков? Вспомни какой-то ключевой разговор с ним.
— Александр Сергеевич навещал меня в больнице, приехал ко мне после операции. Потом звонил мне, мы общались. Когда я вышел на лед, он мне сказал абстрагироваться от перелома.
Этот совет помог. Если бы каждый раз думал о переломе ноги, то уже закончил бы кататься. А так я тренировался, аккуратно восстанавливался.
— Если брать время после пандемии, когда ты не выходил на лед несколько месяцев, и нынешнее — какое восстановление далось сложнее?
— Это немного разное. Во время пандемии у меня произошел большой скачок роста, я вырос на 25 сантиметров. Тогда меня нужно было привести в форму так, чтобы я начал прыгать четверные с новой длиной конечностей. Я восстанавливал свой организм и накатывал «физуху».
Сейчас же труднее было восстанавливаться психологически. Эмоции иногда брали верх. Были дни, когда тренироваться я просто не мог. Но сложными были оба периода.
— Не общался с другими фигуристами, которые тоже выбывали на длительный срок из-за травмы?
— Я общался с ребятами, но травму не обсуждал. Повторюсь, что старался максимально абстрагироваться от перелома. Особенно, когда мне сняли гипс, и я начал заново учиться ходить, бегать и кататься.
— Ты же занимаешься подкатками? Тренировал, пока не мог кататься сам?
— Пару раз в неделю я беру фигуристов на тренировки. Ходил работать, когда мне сняли гипс. Меня забирали из дома, я работал, меня отвозили обратно. Я не просил, но ученики сами проявляли инициативу.
— Спорт и боль — тождественные понятия. Были ли времена, когда у тебя ничего не болело?
— Нет, не было. Но я скажу так: одно дело, когда болит так, что терпеть можно, и другое, когда ты ломаешь ногу. Она до сих пор продолжает болеть. На чемпионате Москвы я даже не понял, как сделал последний элемент, потому что после выступления мне было больно на нее наступать.
— Ты сказал, что работаешь с психологом. Как давно используешь эту практику?
— Давно работаю, общаюсь с ней перед соревнованиями. Не вижу в этом ничего плохого, психолог помогает мне настроиться на выступление, говорит правильные вещи. Перед чемпионатом Москвы к психологу не обращался, перед этапами Гран-при точно буду разговаривать.
«Международных соревнований сейчас нет, любое завершение карьеры будет логичным»
— Какая новость за этот год из мира фигурного катания произвела на тебя наибольшее впечатление?
— Свадьба Саши Трусовой.
— А возобновление ее карьеры?
— Я понимал, что она сильный спортсмен и сможет восстановиться, для меня это не новость. Но вот то, что она вышла замуж, удивило.
— Веришь в ее полноценное возвращение в спорт?
— А почему нет? Для нее это вполне реально.
— Сейчас девочки стараются не рисковать и не прыгают большое количество элементов ультра-си. Тебе не грустно наблюдать за стагнацией в развитии женского одиночного катания?
— Я всегда говорил, что так правильнее. Когда девочка становится женщиной, она становится выше и тяжелее, это естественный процесс. Со временем четверные становятся более травмоопасными. Я не понимаю, зачем девочки прыгают столько четверных на турнирах, которые даже не являются отбором на чемпионат Европы или мира. Это же колоссальная нагрузка! Ноги и спина у девочки слабее, если она полетит не туда, то может получить серьезную травму. Я за то, чтобы девочки не прыгали большое количество четверных.
— Какой у тебя рост? Думал, каково это прыгать с другими параметрами?
— 190 см. Я не чувствую, что мне тяжело с таким ростом. Самое сложное — это восстановление. Причем неважно, будет оно после травмы или отпуска. Важно восстановить резкость, чтобы собирать в кучу свои длинные ноги и руки.
— С кем из фигуристов ты дружишь?
— С Женей Семененко, Ромой Савосиным, Ильей Яблоковым, Егором Рухиным, Егором Мурашовым, Лешей Ероховым. Мы все общаемся. К конкуренции относимся адекватно, мы все уже ребята взрослые. Понятно, что до старта не будем подходить к друг другу, а после — общаемся.
— С Сашей Самариным общаетесь?
— Да. Пока он был спорте, мы были ближе. Сейчас он начал тренировать, и мы общаемся меньше.
— Как оценишь его завершение карьеры?
— Международных соревнований сейчас нет, любое завершение карьеры будет логичным. Кто бы ни закончил сейчас карьеру — будь то топовый фигурист или какой-то молодой — я это решение пойму. Грубо говоря, зачем тратить свое здоровье, если можно пойти тренировать, зарабатывать деньги и учить молодых фигуристов, которые потом смогут выступить на международных турнирах.
— Тогда что держит фигуристов в спорте сейчас?
— Я думаю, организация турниров и публика. Федерация сейчас интересно организовывает соревнования, такой подход воодушевляет. Раньше, например, на этапах Кубка России не было зрителей. Сейчас же на этапах Гран-при полные трибуны, это круто!
— Тебя не удивляет, что зрители собираются не только в Москве и Питере, но и в провинциальных городах?
— Нет, не удивляет. Если есть большой стадион, то зрители собираются. Сейчас фигурное катание — популярный вид спорта, его по всей стране любят.
— Смотрел контрольные прокаты? Чьи программы понравились?
— На самом деле я должен был на них выступать. Но у меня не были готовы программы к тому времени. Что касается программ, то я смотрел только парней. Выделю короткую Пети Гуменника.
— «Дюна» Пети лучше, чем программа Жени Семененко?
— Мне больше Петина понравилась. Не скажу, кто лучше, а кто хуже, просто мне та больше понравилась. Они оба мои соперники, но считаю, что интереснее была короткая Пети.
Произвольная программа понравилась у Марка Кондратюка. Это касается именно набора элементов, пять четверных в начале сезона — это сильно.
«Болею за мадридский «Реал». Есть цель съездить на финал Лиги чемпионов»
— Давай поговорим о твоей работе с тренером. Какие у вас взаимоотношения?
— Я пришел к Александру Сергеевичу в пять лет, с тех пор мы работаем вместе. Он мне сейчас как второй отец. Мы проводим вместе много времени, общаемся на любые темы, он может дать мне совет, касающийся жизни или спорта. Если меня что-то беспокоит, я могу подойти, мы поговорим.
— Какой самый ценный совет дал тебе Волков?
— Что бы ни произошло — борись до конца, не бросай программу. Даже если ты катаешь плохо, держись до окончания музыки.
— Ты верен тренеру уже долгие годы. В отношениях с девушками такой же однолюб?
— В данный момент я один, у меня нет девушки. Я был в отношениях, расставание произошло по моей инициативе.
— К тебе на подкатки не приходят девочки с целью познакомиться?
— С целью познакомиться пишут, но я говорю, что сейчас важнее карьера. С любителями я работаю, но они пишут не потому, что я симпатичный молодой человек, а потому, что хотят выступать на соревнованиях.
— Видишь себя в будущем в роли тренера в группе Волкова?
— Думаю, да. Иногда бывают дни, когда работаю с учениками Александра Сергеевича. Моя дальнейшая работа в его группе будет логичной.
Спортсмены говорят, что я как Александр Сергеевич, только спокойный. Я все-таки пока не тренер, поэтому стараюсь лишние эмоции не выплескивать.
— Назови три вещи, помимо фигурного катания, которые тебя радуют.
— Родные, друзья, я сам.
— А три своих хобби?
— Футбол, компьютерные игры, прогулки.
— За какой клуб болеешь?
— За мадридский «Реал». За российским футболом не слежу.
— Есть мечта увидеть матч вживую?
— Я уже видел матч «Реала», когда был маленький. Не скажу, что испытал особые эмоции, но мне понравилось. Есть цель съездить на финал Лиги чемпионов.
Источник: matchtv.ru
