Невсе игроки «Блюз» направились в туннель «Парк де Пренс» после финального свистка матча с Италией (3:1), который Франция выиграла 6 сентября. Один из них, Антуан Гризманн, в одиночку обошел всю периферию поля, чтобы поаплодировать толпе. Мы не знали тогда, как, должно быть, и он, что его 136-й выход за Les Bleus — 137-й состоится три дня спустя в Лионе, в 11-минутном эпизоде против Бельгии — был его последним шансом попрощаться с французской столицей. Фейерверки не понадобились. На огромном экране не будет показано видео с его лучшими моментами в синей форме, в центральном круге ему не вручат памятный подарок. Все, что он хотел, — это последний, приватный момент общения с французской публикой, которой он так много дал, но которая только начинает понимать, насколько он был хорош. Нет, не «как хорош». Насколько великим.
Это покажется абсурдным. За последние восемь лет Франция приняла участие в трех крупных финалах, и Гризманн мог бы претендовать на звание лучшего игрока — не только Франции, но и всего мира — на каждом из этих турниров. И все же меньше французов, чем вы думаете, включили бы его в пятерку лучших игроков, надевших синюю майку. Зинедин Зидан боролся бы за первое место с Мишелем Платини, что кажется вполне правильным, учитывая, что оба они ассоциируются с первыми триумфами национальной команды, которую они возглавляли. Обладатель «Золотой бутсы» Катара-2022 Килиан Мбаппе, хотя ему всего 25 лет, будет естественным выбором для более молодых болельщиков.
На противоположном конце поколенческого спектра можно упомянуть Раймонда Копу, первого из наших футболистов, получившего признание за пределами страны и выигравшего «Золотой мяч». Упомянут и Тьерри Анри, серийный рекордсмен, который так и не смог завоевать французские сердца. Дидье Дешам, водонос, чье ведро никогда не опустошалось, заслуживал бы участия в конкурсе, если бы влияние было важнее голов; Жюст Фонтен, та комета, которая слишком коротко пересекла небо, чей рекорд по голам на чемпионате мира наверняка никогда не будет побит.
Но Гризманн? Вряд ли, даже если объявление о его уходе с международной арены даст нам возможность сделать паузу, поразмыслить и переосмыслить. Одна из главных причин такого странного отсутствия признательности заключается в том, что за все, чего он добился, а это немало, ему пришлось бороться. Обычно триеры, которые «делают это», получают народное голосование. Но Гризманн уникален тем, что не отсутствие таланта или мастерства сделало его «триером». Небеса знают, что у него есть и талант, и мастерство, и многое другое. Дело в том, что в его сознании личные достижения всегда стояли на втором месте после достижений команды, за место в которой он боролся. Он был слишком хорош, чтобы быть триером, но триером он был и останется до тех пор, пока самый результативный бомбардир «Атлетико Мадрид» не завершит свою клубную карьеру. Это один из многих парадоксов, которые Гризманну удавалось преодолевать на протяжении всей своей карьеры, но которые влияли на восприятие и суждения других людей.
Вот еще один из таких парадоксов. Два менеджера, с которыми он всегда будет ассоциироваться, — Дешам и Диего Симеоне — ставят тактическую дисциплину и боевитость на первое место среди футбольных достоинств. Однако Гризманн, обладающий проворным умом и проворными ногами, никогда не восставал против их правил, когда другие считали, что это подавляет их творческий потенциал. Более того: он находил радость в игре в стиле «аттракцион», который, по его признанию — как обычно, с улыбкой — «больно смотреть» («on est chiants à regarder»). Если нужно было найти радость, а ее явно не было, он сам приносил ее на стол.
Он также играл в свой футбол в эпоху, когда это стало нормой, а Гризманна нельзя нарисовать по цифрам. Не существует показателей, которые могли бы оценить интеллект или самоотдачу игрока. Статистики, как и все большее число болельщиков, фокусируются на измеряемом влиянии обоих качеств на поле. Перехваты, передачи, блоки, голы, высокоинтенсивные спринты? Гризманн никогда не был обделен ни в одном из этих показателей, но это имело меньшее значение, чем все остальное, то, что делало Гризи Гризи.
Он был способен на самые восхитительные штрихи, но отказывался от эффектных действий, если обыденность приносила лучший результат. Он умел делать все; он мог играть на любой позиции. Он вывел Францию в финал Евро-2016 и ЧМ-2018 сначала как правый вингер, затем как второй нападающий, а в Катаре превратился в глубинного плеймейкера с такой смекалкой, воображением и сиянием, что вы задавались вопросом, не должно ли это было быть его ролью с самого начала. Даже Оливье Жиру не отбивал мяч так сильно и так точно; и никто во французском лагере не наносил таких сладких и мощных ударов, как он, внешней стороной правой бутсы, как будто это было самой естественной вещью в мире. Если каждый мяч — это вопрос, то почти каждый раз Гризманн находил на него ответ.
Но он был не только этим. Он зажег французский футбол, когда тот еще только пытался выбраться из тьмы Кнысны на чемпионате мира 2010 года. Вместе с Уго Льорисом, Жиру, Полем Погба , Н’Голо Канте и Рафаэлем Вараном он заставил разочарованных болельщиков снова полюбить свою сборную. Вполне уместно, что рекорд, который он установил и который наверняка никогда не будет побит, — это 84 матча подряд за сборную Франции в период с августа 2017 года по ноябрь 2023 года, потому что лучшей демонстрации его абсолютной преданности делу быть не может.
Но эта гонка уже закончилась. Не будет ни 138-й шапки, ни 45-го гола за сборную Франции, когда считалось само собой разумеющимся, что Гризманн продолжит карьеру и выйдет на свой четвертый чемпионат мира в 2026 году. Возможно, он почувствовал, что, начав полуфинал Евро-2024 против Испании на скамейке запасных, он больше не является для Дешама автоматическим игроком стартового состава. Возможно, свою роль сыграло и то, что его не выбрали капитаном, когда Льорис ушел в отставку, а вместо него был выбран Мбаппе. С уверенностью можно сказать лишь то, что Франция только что потеряла одного из своих великих игроков всех времен, и теперь мы узнаем, что на самом деле имел в виду Дешам, когда сказал, что, хотя «никто не может быть незаменимым», Гризманн «на протяжении многих лет гарантировал, что будет незаменимым». Но разве он не был и тем, и другим?
