«Саша действительно очень выбивается из стереотипного представления о хоккеистах. У него очень подвешен язык. Ещё один столь интеллектуально развитый человек нам точно пойдёт на пользу», — недавно сказал об Александре Кадейкине генеральный менеджер «Трактора» Алексей Волков. Кадейкин за последние несколько лет превратился из ролевого игрока в топового двустороннего центра КХЛ и большого специалиста по вбрасываниям.
В интервью «Чемпионату» новичок челябинского клуба детально рассказал об особенностях игры центра, поделился деталями о приходе Бенуа Гру в «Трактор», своим мнением о сокращении предсезонной подготовки и раскрыл причины, почему так и не сыграл за «Детройт».
«На льду сразу чувствуются высокие стандарты Гру»
— Как вы можете описать Бенуа Гру после месяца совместной работы?
— Ничего нового не скажу, ничего, кроме того, что сказано ранее. Чёткое разграничение личного и рабочего — в раздевалке всё позитивно, доброжелательно, человеческое отношение, дружелюбные отношения внутри коллектива. Как только выходишь на лёд, все переходит в профессиональный формат, высокие требования, высокие стандарты у Бенуа. Сразу чувствуется, что никому не позволяется работать спустя рукава.
— Вы работали с финскими тренерами в Уфе. Можно ли заметить разницу между их подходом и методами Гру?
— У каждого своя школа. Финская школа немного другая, даже невооружённым взглядом можно отличить финскую систему от канадской — оборонительный, где-то пассивный хоккей, который приносил успех финской сборной последние годы. Канадский стиль — более активный, более агрессивный, это бросается в глаза. Поэтому здесь сложно сравнивать Томи [Лямся] и Бенуа.
В плане личного общения уже нельзя провести границу между российским, канадским или финским тренером. Все теперь действуют в одном ключе, более демократичном, чем было раньше. Сейчас я бы не стал их сравнивать, разделять.
— Инцидент с Ильёй Карпухиным Гру воспринял явно серьёзно, но потом стал переводить это в шутку. Как сейчас это воспринимается в команде?
— С опозданиями у нас всё точно так же, как и в других командах. Ни одному тренеру не понравится отсутствие дисциплины, нарушение режима. Много было внимания уделено этому опозданию, но это стандартная ситуация, где не надо раздувать из мухи слона.
СКА проиграл «Автомобилисту» в мелочах, в деталях
— Чем отличается нынешний СКА от того, в котором вы играли в 2015-м?
— В Питере всегда инфраструктура была на высоком уровне. Жизнь не стоит на месте, всё ушло вперёд — тот же «Хоккейный город» построили, шикарные условия. На новой «СКА Арене» мы провели концовку сезона, плей-офф — невозможно не обратить на это внимание. Питер задаёт тренды в лиге. В плане хоккея многое поменялось, концепция у команды стала другой. Что осталось неизменным — высокие задачи команды и тогда, и сейчас.
— В СКА вы работали с Вячеславом Быковым. Как думаете, почему тогда он решил завершить тренерскую карьеру?
— О работе с Вячеславом Аркадьевичем никто не скажет плохо, у всех только позитивные воспоминания. Тот хоккей, который он прививал, его требования всем хоккеистам ложились на душу. Все комфортно чувствовали себя в его креативном стиле, и это помогло принести команде результат. Недаром многие ребята сильно выросли в личном плане, уехали в НХЛ после того сезона. Я не исключение, пусть не так много играл из-за травмы, но могу сказать только хорошее.
— Вы тогда играли под руководством Андрея Назарова. Почему у него не получилось управиться с командой?
— Андрей Викторович, когда приходил, сам во всеуслышание сказал, что не хочет ничего менять — была собрана сильная команда, только что ставшая чемпионом. Тут сложно сказать, что не получилось — Назаров был на мостике, он лучше расскажет, он проанализировал. Иногда так тоже бывает, какие-то мелочи влияют на отсутствие результата.
— Редкий случай: вы в сентябре 2023 года чуть ли не впервые получили литеру капитана на постоянной основе, когда команда провалила старт. Какими были ощущения?
— Это в продолжение вопроса про Андрея Викторовича. Бывает, что делаешь всё, как положено, как надо, но определённые детали влияют на результат, и ты ищешь, в чём же дело. Марат Хайруллин хорошо справлялся в ролью капитана, все в команде чувствовали, что Марат — лидер и по всем параметрам подходит на роль капитана. Но вещи, которые мешали в начале сезона, приводили к отсутствию результата и к тому, что руководство приняло решение сменить капитана.
Я понимал ответственность, внутри команды ничего особо не поменялось, в коллективе оставалось всё то же самое. Да, ты ощущаешь больше ответственности за результаты команды, представляешь не только себя, переносишь на себя результаты. Но ничего страшного, я нормально отношусь к этому, всегда готов брать на себя тяжёлую ношу, если это во благо команды.
— СКА считали абсолютным фаворитом серии с «Автомобилистом». Почему тогда всё закончилось так быстро и не в вашу пользу?
— «Автомобилист» очень хорошую серию провёл — не надо умалять заслуг команды. Когда мы говорим про плей-офф, когда идёт серия двух команд, есть очень много нюансов, которые выходят на первый план. Ты иногда не можешь понять, где эта соломинка, которая переломит хребет. Так получилось, что в мелочах, в реализации моментов, в деталях «Автомобилист» был более усерден, более удачлив, более сосредоточен.
Нельзя сказать, что мы крупно проигрывали, последняя игра была в одну шайбу, в третьем матче был овертайм. Что такое одна шайба для каждой игры? Или что такое четыре шайбы? Это ничего, но в плей-офф оказывается, что эти четыре шайбы определяют проход «Автомобилиста».
«Была возможность сыграть 10 игр за «Детройт»
— В 2020-м говорилось о вероятности вашего отъезда за океан, когда у «Детройта» была перестройка. Почему решили остаться?
— Я не решал. Там была ситуация, когда НХЛ объявила о продолжении сезона в мае-июне, а у меня заканчивался контракт. Была возможность сыграть то ли 10, то ли 11 игр, они в плей-офф уже точно не попадали, были на последнем месте в лиге. Руководство было не против, чтобы я сыграл — матчи турнирного значения не имели, а для меня это была бы хорошая проверка, возможность попробовать себя, «Детройту» это ничего бы не стоило. Однако тот сезон сразу возобновили с плей-ин, регулярный чемпионат доигрывать не стали.
Потом началась уже другая история: одно дело, когда ситуация никого ни к чему не обязывает, а потом уже места под контрактами были заняты. Был разговор, что свободны были то ли два, то ли три места после драфта.
Возможно, я занял бы позицию молодого игрока. Да и мне это было уже не так интересно, надо было определяться: играть сезон в России или ехать туда пробовать. Это уже совсем другая история. Часто эти вопросы меня настигают, и я объясняю, что ситуация коренным образом поменялась.
— Как вообще менеджмент клуба держал с вами связь?
— Ну, сейчас уже общения нет. Несколько раз связывались, когда был повод для разговора, для связи. Приглашали, звали приехать, потом я хотел попробовать себя после первого сезона в Ярославле, пандемия. Пару раз мог уехать, а просто общаться — это разговор ни о чём, какой в этом смысл?
— Вы же знаете, что теперь права на вас всегда будут принадлежать «Детройту»?
— Да? Ничего себе, буду знать!
«В четвёртом звене Уфы жизненно важно было выигрывать точку»
— Объясните массовому зрителю, как в детстве тренируют игру на вбрасывании?
— Тяжело сказать. Пока игрок не встретит в своей карьере человека, который начнёт подсказывать, тренировать вбрасывания, уделять внимание этому компоненту, то ты и не скажешь, когда начинаешь тренировать это. Я думаю, у меня это произошло при переходе на молодёжный уровень. Кто-то ответит, что тренировал с самого детства, кто-то только в первой команде начинает этим заниматься. Когда начинаешь уделять этому внимание, то начинает идти прогресс. Не могу сказать за всех центрфорвардов, но у каждого в этом компоненте свой путь.
— Допустим, взрослый игрок может постоянно отрабатывать бросок в бросковой зоне. Со вбрасываниями же так не сделать?
— Ну почему не сделать? Все играют в одинаковом ключе, можно выбрать позицию. Здесь количество тоже переходит в качество в какой-то момент, с каждой новой попыткой ты шлифуешь своё мастерство, выбираешь лучшую позицию, расположение на «усах», как ты ставишь ноги и корпус. Все равно позиция на подкорке остаётся, я думаю, что это работает.
— Кажется, ваша статистика на точке выросла после перехода в «Салават Юлаев». У кого-то подглядели хитрости?
— Тяжело сказать. Мы играли в четвёртом звене там, много меньшинства съедали, много играли в обороне и в своей зоне. Там просто жизненно важно выигрывать точку, чтобы не играть в своей зоне — иначе тратишь очень много сил на отбор шайбы. Кроме того, в Уфе в плей-офф наши нижние звенья часто выпускали против лидеров соперников, мастеровитых игроков — и здесь ситуация такая же: если ты в своей зоне начинаешь играть против этих ребят без шайбы, выжить очень тяжело. Может быть, с того момента и возник такой фокус по игре на точке.
— Почему в России центр с хорошей оборонительной игрой — крайне дефицитное амплуа?
— Надо брать на себя ответственность для таких рассуждений. Наша школа подразумевает более красивый, комбинационный хоккей, игру в атаку. Моё поколение выросло на Харламове, в пример всегда ставились игроки, которые могут что-то придумать, нестандартно играют с шайбой, создают красивый хоккей. Возможно, из-за этого все стремились красиво играть, а правильная игра по заданию ценилась меньше. Это моё предположение, не берусь давать чёткие оценки.
— Как бы вы могли улучшить подготовку центрфорвардов в России? Все признают, что это проблемная позиция.
— Чтобы что-то менять, надо понимать, как работают школы. Сейчас центры появляются, есть молодые ребята. В первую команду крайнего форварда намного легче завести — у них меньше обязанностей в обороне, пусть даже в современном хоккее на них навешивают оборонительную работу. Возможно, тренеры не так доверяют молодым центрам, чтобы сразу заводить их в состав. Недаром в НХЛ центральные форварды заходят в лигу, начиная играть с края.
«Месяца предсезонки более чем достаточно»
— Как прошло лето и когда вы возобновили самостоятельные занятия? Алексей Кручинин говорил в интервью, что хоккеисты уже с «кубиками» едут на сборы
— В конце мая. Когда общался с ребятами, ни разу не слышал, чтобы кто-то в этом году отдыхал больше трёх-четырёх недель. Арена, на которой мы катались, была загружена уже с мая — многие ребята вообще не уходили со льда, уезжали отдыхать только на пару недель. Конкретно я занимался в Питере до конца апреля, потом отдохнул три недели и вернулся. Отдыхал просто, без нагрузок — хочется поваляться на пляже, на море. С нашими перелётами, переездами хочется отключить голову и организм от нагрузок. Я восхищаюсь ребятами, которые активно проводят свой отпуск, они ещё находят силы на это!
— Как вы оцениваете сокращение сроков предсезонной подготовки?
— Очень положительно! У меня много мыслей по этому поводу, можно проводить дискуссии об этом. Месяца более чем достаточно, в этом году мы занимались с ребятами в Москве, готовились по той программе, которая тебе больше подходит. Было очень комфортно, при этом мы находились дома со своими семьями, но выполняли те же упражнения, что и на предсезонных сборах, сидя где-то на базах. Если честно — это уже пережиток прошлого. Бенуа приехал и сказал, что это для него самая длинная предсезонка. Что бы он сказал, если бы мы собирались 10 июля!
Хотел бы ещё обратить внимание на то, что можно приехать и без «кубиков» на сбор, но сейчас такая конкуренция — куча ребят без контрактов, ты дурака особо не поваляешь. Те, кто пренебрежительно относится к себе, могут очень сильно пожалеть из-за возросшего уровня конкуренции внутри команд. Не вижу смысла собираться и бегать по стадиону, кроссы, отрезки. Если ребята считают это нужным и полезным — нет проблем сделать это у себя дома по программе.
— Вы не изменили свою позицию по ведению соцсетей, о которой говорили несколько лет назад? («Не вижу смысла выставлять свои фотографии, показывать свою жизнь» — говорил Кадейкин в 2021-м. — Прим. «Чемпионата»)
— Абсолютно нет, только больше убеждаюсь в этом. Я готов повторить то, что говорил пару лет назад. Вы можете убедиться, что меня очень просто найти для интервью, я открыт для всех, готов разговаривать про хоккей, про себя, про всё что угодно. При этом показывать свою жизнь я не вижу смысла и не знаю, кому это может быть интересно.
— Говорят, некоторые тренеры не одобряют, когда их хоккеисты активно ведут соцсети. Как бы вы относились к этому?
— Тяжело себя поставить на место главного тренера, они тоже разными бывают. Мир меняется, всё меняется, каждый должен чувствовать себя свободно в плане личной жизни, я думаю, что здесь должен быть здравый смысл, профессионализм превыше всего. Для главного тренера важнее всего то, что хоккеист делает на площадке и какую пользу он приносит.
— Что думаете о нынешнем тренде на молодежь и скорость в лиге?
— Этот тренд уже давно существует. Вопрос в том, кто это быстрее подхватит и превратит в жизнь. Чтобы поставить атакующий хоккей, нужно много усилий — это большой объём работы, профессиональное отношение игроков к себе. Чтобы играть в быстрый хоккей, надо всегда быть хорошо готовым физически.
— Ваш брат — тренер. Вы хотели бы последовать его примеру?
— Мне в последнее время часто прочат тренерскую карьеру. Но мне всего 30 лет, я ещё хочу играть, приносить пользу команде. Думаю, ещё долго могу быть полезен в команде. Загадывать на месяц вперёд в нашей реальности не так просто, а говорить про то, что будет лет через 10, не совсем правильно. Посмотрим, что будет.
Источник: www.championat.com
